Костёр 1969-09, страница 15

м ать проводит день у профессорши Фигу-

ровской.

Отец проводит день на работе.

А я всю стенку замазал столярным клеем, жду, когда высохнет. По этому грунту напишу картину, отгрохаю монументальную роспись. Красок больше чем достаточно. На все четыре стенки хватит.

Вернется отец — ахнет. Придут художники — ахнут. Все ахнут, все узнают! Заохают, заахают, раскроют рты и упадут!

В тарелках, в кастрюльках, в ведре разбавил краски скипидаром, каждый цвет в своей посудине. Отличная получится вещь!

Скоро ремонт, не страшно. Заклеят стенку обоями, пройдут года— и вдруг обнаружат люди великое произведение.

Пол застелил газетами, поглядываю на стенку. Главное, вперед! Как хочу, так и буду писать, без всяких педагогов и учителей. Без всяких советчиков, доброжелателей и родителей. Без всяких умниц и прорицателей. Без командиров и предсказателей.

Я уверен в себе! Я уверен!

Ошарашу всех художников этой стенкой, чтобы знали, с кем имеют дело!

Сходил на кухню, съел кусок мяса из супа.

Сейчас начнем.

Потрогал грунт. Клей высох.

Я — перед стеной.

Но разве написать мне до прихода родителей петухов и куриц, льдины и траву, цветы и мосты, Гарика и Марика, города и села, поля и аэродромы, железные дороги и нефтяные промыслы, Ирку и других?

Как написать мне весь мир до прихода родителей?

Окунаю в краску сапожную щетку.

Здесь мы синим мазнем, а тут красным: курица вам с петухом! Шикарную оранжевую линию провожу наискосок. Никто мне не мешает, сзади не торчит. Желтое накрутим, черным обведем. Расхожусь, раскручиваюсь, разворачиваюсь, не хватает мне щеток для такой стены. Сую руку в ведро, размазываю краску по стене ладонью. Другой рукой хватаю другую краску. Мажу разноцветными руками. Разбегаюсь и — бац! — тарелку с краской в

— ш

Продолжение. См. „Костер" № 8, 1969 г.

стену. Еще две тарелки — хлоп! хлоп! Летят черепки на пол, а краска летит по стене. Просто так хочется капнуть в тот угол. Просто так хочется выплеснуть охру золотистую в середину. Нельзя просто так, а мне можно. Не мажут просто так, а я делаю. Не нравится вам, а мне нравится. Не хочется вам, а мне хочется. Не интересно вам, а мне интересно. Не касается вас, а меня касается. Не имеет

значения для вас, а для меня имеет. Не интересует вас, а меня интересует. Не трогает вас, а меня трогает. Не волнует вас, а меня волнует. Выплескиваю ведро— оп-ля! Метнулась фиолетовая дугой, _# как комета. Плескаю снизу вверх и сверху вниз. Взад-вперед бегаю по комнате, где бы еще шарахнуть. Шарахнем, сейчас шарахнем! Вог этим цветом шарахнем! Газеты корчатся под ногами, съезжают, виден паркет. ¹ Попадет мне за паркет. Не капать! Намазал краску из тюбика на ладонь и — хлоп по стене! Окунул в краску тряпку, раскрутил и как шлепну! Влетела в светлое пятно, красиво. Поставил стул на стол, залез под потолок, и оттуда, сверху поливаю стену чистой изумрудной. Плеснул в потолок, чтобы он сиротливо не маячил над моей башкой. Размешиваю еще краски, атакую стену, как великий Демпси, Карпантье, Томми Берне атаковали своих противников на ринге. Давлю подряд все тюбики, плескаю, мажу, крашу, лью, привет опере, не волнуйтесь, родители! Две тарелки разбились, одна осталась целая. Соберу черепки, никто не вспомнит. Обыкновенные тарелки, а стена — шедевр! Неужели вы этого не понимаете? Я-то вижу! Если вы этого не считаете, то я считаю. Отличная фреска. Прекрасное произведение. Смотрю — не налюбуюсь. Оторваться не могу. Ничего лучшего я не встречал, ей-богу!

Сижу на стуле, восторженно рассматриваю свою картину и хвалю себя изо всех сил. Кто еще так похвалит меня? А говорят, характер у меня плохой. Замечательный у меня характер, чудесный, изумительный. '

Съем еще кусок мяса. После такой работы как следует поесть полагается. Жалко, помидоры не поспели. Больше всего на свете люблю я помидоры. Однажды я полтора кило съел, посыпая их крупной солью, закусывая свежим хлебом.

АРФА

II

БОКС

главы из романа

В. Голпвкин Рисунки автора

9

2*

11