Костёр 1972-10, страница 17

Жил аптекарь дон Касторка, Старичок, Старичок. И жила при склянках-банках Маргарита обезьянка — Прыг да скок, Прыг да скок. Старичок порой вечерней За винцом сидит в таверне Час, и два, Час, и два. Но аптека не закрыта: За прилавком — Маргарита; Какова! Какова! Входит падре в черной рясе: — Ах, удел мой так ужасен! Ах-ах-ах! Ох-ох-ох! За грехи людей страдая, Сна не знаю никогда я, Видит бог, Видит бог!

— Вот вам, падре, валерьянки Тридцать три пузатых склянки

Тридцать три, Тридцать три. Разом все их проглотите — И без просыпу проспите От зари До зари! Входит сплетница, вздыхая:

— Ой, беда со мной какая!

Ой-ой-ой! Ай-ай-ай!

ПЕСЕНКА ПРО ОБЕЗЬЯНКУ

Сергей Погореловский

Как бы, милая, без боли С языка свести мозоли? Средство дай, Средство дай!

— Подойдет бутыль микстуры Для рощенья шевелюры?

— Подойдет! Подойдет!

— Язычок свой мажьте ею, И у вас, уверить смею,

Все пройдет, Все пройдет! ...А наутро — что такое? — Собрался народ толпою, Хохоча, Хохоча.

Видно, выпив — ой, умора! — Падре пляшет у собора Ча-ча-ча, Ча-ча-ча! Только сплетница — как туча: Изо рта — на диво случай! — Борода, Борода! Эх, посплетничать бы снова! Да не вымолвить ни слова — Ой, беда! Ай, беда! Вот оно как было это... До свиданья, пёсня спета, Ей конец, Ей конец. Только, что ни говори там, Обезьянка Маргарита — Молодец! Молодец!

Моему славному заокеанскому дружку Антонио уже йВсемь лет, и он твердо решил стать художником. Когда я уезжал с Кубы, он подарил мне несколько своих рисунков.

Удивительные встречи происходят на этих картинках! Вот старинная многопарусная каравелла под пиратским-флагом. А рядом — наш теплоход; он привез кубинским друзьям советские трактора. А вот забавный усач тараканище Кукарачо беседует с добродушным толстяком слоненком Пемпито. Ничего, что слоны на Кубе не водятся! В кубинских сказках и песнях объединились мотивы народного творчества трех континентов — Америки, Европы, Африки.

Гортанные напевы индейцев, коренных обитателей острова. Волшебные образы баллад и романсеро испанцев. То печальные, то озорные ритмы тамтама, приплывшие с черными рабами из Африки. Все это — переплавленное веками — слилось в единый океан поэзии и музыки. Он баюкает теперь колыбель новых людей, маленьких граждан героического Острова Свободы.

О ваших заокеанских сверстниках я пишу книжку «Хосе-весельчак». Вот два вых стихотворения из нее.