Костёр 1975-05, страница 44

пе и валенках, стоящий на небольшом возвышении посередине цеха, позвонил в колокол и два другие прокатчика, тоже в таких же шляпах и валенках, длинными крючьями стали выдергивать из печей раскаленные белые болванки и бросать их вниз на пол, ноги сами понесли Олега поближе к печам.

Стоящий на возвышении прокатчик что-то крикнул, повернулся к пульту управления и нажал несколько красных кнопок. И сразу же белые болванки подпрыгнули и понеслись вперед. Только тут Олег увидел, что они упали не на пол, а на дорожку из роликов, которые, вращаясь, несли болванки к высокому станку, перегораживающему половину цеха. Как только болванки докатились до станка, тут же завра-щались на нем большие блестящие валы, с грохотом втянули они болванки и стали их мять и вытягивать. Как ириски. Пролетев на другую сторону станка, болванки тут же вернулись назад, потом все повторилось. Прошло немногим более минуты и вместо болванки по железному полу заелозила дымящаяся тонкая проволока. Прокатчик сошел с возвышения, взял щипцы и, поймав ими конец проволоки, заправил его в железный барабан. Теперь стал вращаться барабан, наматывая на себя проволоку. Смотав ее всю, барабан резко остановился, и проволока, теперь уже смотанная бухтой, соскочила с него и тут же была подхвачена на специальный крюк и помчалась под по-тслком в другой конец цеха. Тут же вновь зазвенел колокол и снова, словно ветер, налетел жар — открылись печи, и снова помчались белые болванки с темными веснушками окалины к сверкающим валам прокатного стана.

— Пошла-а! — крикнул коренастый прокатчик и, развернув в свою сторону лопасти большого вентилятора, отдохнул несколько мгновений под сильной прохладной струей.

Олег увидел, что прокатчик пальцем манит его к себе.

«Сейчас прогонит», — подумал Олег подходя.

— Попить принеси, паря! Вот у стенки автомат. Только полную кружку! — быстро сказал прокатчик и побежал ловить щипцами проволоку.

У автомата не было щелки для монет. Олег подставил под краник внушительную кружку и потянул рычажок. Газировка полилась без всяких денег. Потянул еще раз, и кружка наполнилась доверху. Ему самому хотелось пить, губы запеклись от такой жары, но надо было сперва напоить прокатчика.

— Спасибо, паря! — сказал прокатчик и вернул Олегу пустую кружку. Голос у прокатчика был хриплый. Наверно, от жары.

— Можно и мне попить?

— Давай! Конечно! — засмеялся прокатчик. — Ты с экскурсией? У нас часто экскурсии.

Олег смешался, не зная, как лучше ответить, но прокатчик уже звонил в свой колокол. Только в этот раз он позвонил иначе: часто-часто,

словно звал кого-то. И действительно, в цехе появились новые прокатчики. Они сменили и тех двоих, что стояли с крючьями у печей, и этого коренастого.

Коренастый подошел к Олегу.

— Смена. Пойдем отдохнем.

— Я здесь побуду.

— Пойдем, пойдем. Тут рядом. На кого-то ты похож... не могу вспомнить! Тебя как зовут? Меня — Строганов.

— Меня — Олег. Верно, что прокатку зовут «сердцем завода»?

Строганов остановился и поглядел на него, сдвинув рыжие от огня брови.

— Как? Сердце завода? — он улыбнулся.— Это хорошо. Наша продукция идет по всем цехам. Как кровь. Без нее цехам делать нечего!

— А если вы остановитесь?

— Быть этого не может, Олег!

— Было же. В войну. Тридцать лет назад.— И Олег процитировал строки из записок доктора Волкова: «Прокатка — огненное сердце завода — погасла. На месте печей — руины, крыша сгорела». «Я стараюсь сберечь рабочих — это золото наше, — продолжал Олег, — лечу их в единственном уцелевшем подвале. Горит небольшая печь — времянка. Мы топим ее промасленными шашками, разбираем пол...»

— Ты не экскурсия, это точно... — определил Строганов. — Эти слова про нашу прокатку из книги?

— Из дневника.

Положив на плечо Олегу тяжелую руку, прокатчик подтолкнул его к выходу.

На улице все так же шел дождь, они встали под навесом, и прокатчик, закурив, стал жадно затягиваться. Молча докурил сигарету, кинул ее в бочку для окурков и только тогда спросил:

— Ну, так зачем ты здесь?

— Тридцать лет назад где-то здесь погиб папин Друг. Доктор Волков.

«Этот коридорище действительно протянулся на две трамвайные остановки!., брожу здесь на ощупь, полная темнота и холодный, режущий ветер», — сразу вспомнились Олегу строки из дневника.

«На той стороне они были!.— думал Олег.— Как же я забыл! Ведь доктор писал о заливе...»

Сколько раз, перечитывая дневник доктора, Олег видел эту картину: фашистские авиабомбы падают в залив, поднимая фонтаны воды и льда. Фонтаны обрушиваются на цех, изрешеченный осколками. Едва успевают навести порядок, как вновь налетают вражеские бомбардировщики.

Внезапно его остановил какой-то человек в плаще с низко надвинутым на глаза капюшоном.

— Одну минуту, — сказал он, поднимая руку.

Глаза у него были голубые и холодные. Олег

40