Костёр 1975-05, страница 41

— Пожар? А он мне не говорил. Как ты узнала?

— Как всегда! Пошла в Публичную библиотеку и разыскала газеты, выходящие в Узбекистане. Отец спасал людей, гасил огонь. Вот так, сынок. А мы ничего не знаем... он в больнице лежал, а нам веселенькие письма слал... Да... он велел тебе передать... Сказал, что все у тебя в столе.

— Что? Что у меня в столе?!

— Не знаю, — она махнула рукой. — Посмотри.

Он сразу узнал эту голубоватую толстую бумагу, испещренную мелкими четкими буквами. Пакет доктора Волкова! Олег почувствовал, как у него застучало сердце. Отец оставил ему пакет. Значит, отец доверяет ему это важное дело!

Олег хотел уже вскрыть пакет, но тут увидел в ящике стола свернутый вчетверо лист бумаги. Записка от отца.

«Алька, — писал отец,—оставляю тебе дневник Волкова. Записи здесь очень отрывочны. Разберешь ли? Дело происходило на заводе в Гавани, помнишь, где мы были? После войны я был там, но ничего выяснить не удалось. Может быть, ты сумеешь? Береги Маму. Целую тебя, сынок».

ДОКТОР ВОЛКОВ

Еще в школе его звали «доктор». Не дразнили, а звали. Большая разница.

— Папа — кардиолог. Я буду хирургом-травматологом, — говорил он.

К началу войны Борис Волков окончил четвертый курс медицинского института.

Двадцать второго июня вечером Борис увидел во дворе толпу. Прибыли грузовики из военкомата за первыми добровольцами. Борис не стал долго раздумывать.

Через два месяца после начала войны фашисты прорвали фронт под Лугой. Борис Волков находился в медсанбате. Первое время он был ассистентом у главного хирурга, но вскоре уже оперировал самостоятельно. Войска вели тяжелые бои, и Волков потерял счет времени и количеству операций. Здесь и проявился твердый характер молодого хирурга. Он мог работать, не думая о сне, отдыхе, еде. Иногда он оперировал прямо в землянках, сотрясаемых артобстрелами, а иногда даже приходилось самому брать автомат и отстреливаться от наседающих врагов.

Однажды, уже в феврале 1942 года, он пробирался по траншеям к себе в медсанбат и услышал стоны за высоким бруствером. Волков перебрался через бруствер и сразу же наткнулся на трех подростков. Двое были убиты. Третий беспрерывно стонал. Волков потащил его к брустверу. Мальчишка вдруг открыл глаза и

проговорил: «Я знаю вас... вы доктор Волков. Я — Кислицын, из вашего дома...» Волков приказал ему замолчать и потерпеть, пока он перетащит его через бруствер. Но в тот момент, когда Волков с парнишкой на спине уже заполз на бруствер, почти рядом с ними застучал вражеский пулемет и пуля ранила доктора в левую руку пониже локтя.

После этого случая судьба доктора Волкова круто изменилась.

Главный хирург медсанбата подписал направление, сердито прихлопнул его печатью и со вздохом протянул его Волкову.

— Поезжайте в Ленинград. В хороший госпиталь вас направляю. Массажи, процедуры, и месяца через три ваша рука заработает как миленькая.

— Зачем, Вадим Антоныч? — Волков взял здоровой рукой направление. — Вы же знаете, я практически здоров, а рука... Я бы мог быть полезным у вас. Консультации, ночные дежурства, все что угодно.

Главный хирург был ненамного старше Волкова, но от бессонницы и смертельной усталости выглядел стариком.

— Оставить вас не могу. Вы... полежите в госпитале, а там... судьба определится. А за службу благодарю. Лучшего хирурга мы бы и не мечтали иметь...

Четыре дня пробыл Волков в. госпитале. И впервые с момента своего ранения увидел,что он нужен и с одной рукой. В переполненный госпиталь без конца прибывали раненые. Санитарные машины шли из-под Пулкова и Кол-пино, с ладожской Дороги жизни. По ночам привозили раненых после бомбежек, днем после артобстрелов.

Волков помогал измотанным врачам принимать и распределять раненых, подменял по ночам медсестер на дежурствах, помогал операционным сестрам на перевязках.

На пятый день его позвали к начальнику отделения.

— Нужна ваша помощь. Там, куда мы предлагаем вам пойти, тоже фронт, и могут быть раненые. А врачей у нас нет. Если бы вы...

— Я готов.

Ему объяснили задание.

Для улучшения артиллерийской наводки срочно понадобилось сделать партию сложных приборов.

Большинство заводов было эвакуировано. Умелые специалисты тоже.

С трудом удалось найти цех в Гавани. До войны там был большой завод. Теперь остались лишь пустые корпуса — станки перевезли на Урал.

В одном цехе станки все-таки стояли. Под цехом был подвал. Там поставили печку, наладили вентиляцию, принесли туда деревянные топчаны.

Удалось найти и специалистов. Все они были стариками, ослабевшими от голода.

37