Костёр 1976-01, страница 29

из темного гранита. Из надписи, выбитой на его основании, я понимаю лишь то, что он установлен в честь каких-то авиаторов в 1922 году. Но какие самолеты могли залететь сюда полстолетия тому назад?

Невдалеке от памятника группа мальчишек и среди них девочка с забинтованной рукой. Белый гипсовый ком оттягивает повязку.

Я улыбаюсь, девочка отделяется от своих товарищей и подходит к нам.

— Садись, — приглашаю я ее.

Она отрицательно качает головой и быстро начинает говорить. Я понимаю только одно, что ее зовут Люсией...

— Но компрэндэ! Не понимаю!

Девочка удивленно смотрит на меня. Ее левая рука беспомощно покоится на груди, но кончики пальцев, выглядывающие из-под марли, шевелятся. Потом она оборачивается и что-то кричит своим босоногим друзьям. Они тотчас обступают нас со всех сторон и разом говорят. Девочка от досады хлопает здоровой рукой по коленке и опускается на песок.

— Мы не понимаем по-пор

тугальски, — пытаюсь втолковать я огорченной до слез незнакомке. — Я немного говорю по-испански. Если хочешь, давай попробуем?

— Испаньол?

Она с надеждой смотрит на меня слегка раскосыми, цвета морской воды глазами и, встав на колени, прижимает к груди гипсовый ком.

— Что это? — показываю я на обелиск и пытаюсь расспросить Люсию. — Монументо?..

Люсия поняла и, сделав знак «ждать», убегает.

Она возвращается с мужчиной в полувоенной тропической форме.

Он знает английский, и разговор быстро завязывается. Этот офицер уже видел нас — в день прихода советского судна был на нем вместе с другими чиновниками.

— Монументо? О! Это целая история.— И он переводит надпись. — «Воздадим почести Фернанду ди Норонья, острову, ставшему свидетелем славной победы авиации».

— Да, да! Синьоры! Наш остров тоже знаменит, — продолжил офицер, заметив удивление на наших лицах. — Если синьоры желают, я могу кое-что рассказать об этом перелете.

Мы дружно киваем головами.

Для наглядности бразилец рисует прутиком на песке Европейское побережье Атлантики, Африку и Южную Америку. Затем он проводит через океан пунктирную линию, которая соединяет Лиссабон, острова Зеленого Мыса, Фернанду ди Норонья и Рио-де-Жанейро.

Рядом с линией пишет — «8400 км» и многозначительно поднимает кверху указательный палец.

— Гаго Кутиньо и Сакаду-ра Кабраль. 1922 год. По тем временам это был нелегкий путь, синьоры, хотя их маленький гидросамолет с мотором мощностью в 350 лошадиных сил сопровождал португальский крейсер «Республика» и два вспомогательных судна.

— Они прилетали сюда? Перелетели через океан? — спрашиваю я.

— Попали на корабле, — отвечает офицер. — Их самолет для заправки горючим был вынужден сделать посадку у мрачных скал острова Святого Павла и погиб. Но тогда «Республика» доставила из Португалии новый самолет к нашему острову. Летчики вновь подня-