Костёр 1976-01, страница 27

над стапелем за сборкой многотонных частей корпуса океанского корабля.

Вот и сейчас, пока ожидаем такси, матросы дружелюбно подтрунивают над девушкой:

— Смотрите, ребята, и «чижик» едет! Ничего не боится! Питоны там знаешь какие?

Но вот мы за городом.

На каменных ступенях храма — ряды торговцев сувенирами и чудодейственными снадобьями, всевозможными амулетами из змеиных хвостов и зубов. За распахнутыми настежь дверями дурманящий дым фимиама плавает облачками под деревянными сводами. А кругом — на полу, столах и полках стоят какие-то полузасохшие растения.

— А где же змеи? — разочарованно спрашивает Катюша.

— Здесь, мисс. В этом храме, — шепчет* словно заклинание, старик малаец. И заученным движением экскурсовода снимает с ветки метровую гадюку. Только теперь мы замечаем, что все торчащие из горшков ветки и сучки обвиты змеями. Змеиные тела свисают с резных карнизов, стен, выступов храма.

— Они не опасны сейчас, — продолжает старик, — дым одурманивает их.

Малаец снимает одну за другой чуть шевелящихся змей. Затем бережно развешивает их по своим местам.

— Потрогайте шкурки священных змей, и вас оставят все болезни.

Мы легонько, кончиками пальцев прикасаемся к желто-зеленым сухим шкуркам.

— Сейчас здесь всего несколько десятков змей, но каждый раз в Новый год сотни змей приползают в храм и,

пробыв в нем два-три дня, вновь возвращаются в джунгли, — продолжает свой рассказ старик.

Прежде чем перейти в другой зал, он начинает грустно говорить о финансовых затруднениях храма, о том, что сейчас очень мало туристов. Молча, протягивая нам глиняную тарелку, рядом с ним стоит женщина с застывшим, будто маска, лицом.

— Уважаемые дамы и господа! Теперь мы переходим в самый интересный зал, — говорит служитель и ведет нас на открытую террасу, где на ветках небольших деревьев уютно устроились змеи с ярко-красными головами. — Здесь вы можете получить редкий снимок змеи, обвивающей ва

шу шею! Не бойтесь, — подбадривает старик. — У них вырваны все зубы. Смелее!

Мы нерешительно переглядываемся. И вдруг Катюша делает шаг вперед. Старик удивленно посмотрел на нее и стал навешивать ей на плечи, на шею, на голову зеленых змей. То ли от человеческого тепла, то ли выполняя свои обычные обязанности, змеи начинают медленно шевелиться.

Щелкают фотоаппараты, стрекочет кинокамера. Зажмурив глаза, «чижик» позирует.

— Страшно было? — спрашиваю потом у Кати.

Она радостно смеется и, посмотрев в сторону служащих храма, говорит вполголоса:

— А вдруг у какой-нибудь змеи остался один зуб?

НА СОБСТВЕННЫЙ СТРАХ И РИСК

На острове Святой Елены нет глубоководных причалов и суда становятся на якоря в маленькой бухточке Джеймс. Отвесные горы — их вершины цепляются за облака — здесь расступаются. На дне узкой долины, за куполами высоких

деревьев виднеется шпиль церкви и белые квадраты домиков Джеймстауна. Это единственный город на острове.

Едва шлюпка отошла от борта теплохода, я понял, что не зря в лоции Южной Атлантики есть предупреждение об

опасности, подстерегающей моряков при высадке на остров. Наша шлюпка то проваливается, словно в пропасть, между валами океанской зыби, то вновь, натруженно гудя дизелем, взбирается на водяную громаду, откуда видны

25