Костёр 1976-03, страница 65

Но дул сильный ветер — листья, пытаясь взлететь, кружились в воздухе и, обессилев, падали желтыми бабочками на землю. Когда Глухарь ходил по ним, они недовольно скрипели: ,,Ну, что ходишь, старая тетеря? Сам не можешь взлететь и нам не даешь — приминаешь к старухе-траве!"

Копалуха не грустила. Она готовилась к зиме. Целый день бродила по песчаным придорожным куртинам и склевывала камешки. Зимой глухари питались хвоей, а хвоя, жесткая и остистая, трудно переваривалась в желудке. Была сухой и твердой, как проволока. Камешки, как жернова, ее перемалывают.

Глухарь тоже искал их. Искал и плакал: ему не хотелось отставать от других птиц, тоже желал он жить в тепле и есть не сухую хвою, а что-нибудь повкуснее.

Лебеди уносили тепло на хвостах. Они летели в синей выси и громко трубили, созывая своих собратьев.

Старый Лебедь-кликун заметил Глухаря и позвал его в путь.

— Не могу,— сказал Глухарь и закрыл от горечи красные веки.— Я не дотяну до юга...

Лебеди пожалели его и сбросили вниз по белому перышку. „На память! — кричали они.— Жди нас1 Мы расскажем тебе о жарких странах. Только бы долететь до оазиса..."

Глухарю стало веселей. Только глаза у него все равно остались красными: он слишком долго плакал и грустил.

Глухарь всегда живет в одном месте и зимой, и летом. Ждет лебедей.

Николай СЕМЧЕНКО

Рисунки Д. Орлова

ПЕСНЯ О СЛАВНЫХ ТАНЦОРАХ

Котенка, Утенка, Черный Ботинок И Десять Сардинок Копченых. Ведь нет веселее картины, Чем та, когда пляшут Сардины, А с ними Ботинок, Утенок, Котенок Танцуют с утра до потемок. Кто эту картину представит, В душе его что-то растает. Он станет любить сиротинок: Утят, и Котят, и Сардинок. И перед тем, как друзей навещать, Ботинки он будет свои начищать, И будет на танцах в них красоваться, Покамест пора не придет расставаться.

Встретились в мусорной яме И стали навеки друзьями Утенок, Котенок, Черный Ботинок И Десять Копченых Сардинок. Радуясь, что подружились, В лезгинке лихой закружились Утенок, Котенок, Черный Ботинок И десять Копченых Сардинок. Сутки подряд проплясали, Весь мусор кругом разбросали Утенок, Котенок, Черный Ботинок И Десять Копченых Сардинок.

Йни и недели бежали, о все танцевать продолжали Утенок, Котенок, Черный Ботинок И Десять Копченых Сардинок. Десять Плетеных Корзинок Больших граммофонных пластинок Сменили Утенок, Котенок, Ботинок И Десять Проворных Сардинок. Тысячу полек и вальсов Сплясали на кончиках пальцев Они без единой запинки, И глянцем сияли их спинки. Черный Ботинок в присядке Носился по всей танцплощадке. А черная полночь скрывала от взоров Порой наших славных танцоров. Все городские зеваки, Толкаясь, толпились во мраке, Мечтая к утру в середину пробиться И танцем Сардин насладиться. И звали на сто вечеринок, Как граждан особо почетных,

В. УФЛЯНД Рисунки Ю. Клыкова

Овсей ДРИЗ

КОГДА ГОРОД ОСАЖДЕН

За семью воротами, За семью замками Кузнецы куют мечи, Точат их о камень.

Разве может жить беспечно В городе народ, Если враг чадит огнями У семи ворот?

Разве можно спать спокойно, Спать и видеть сны, Если вражеские кони Ржали у стены?

И звенят, искрят мечи О точильный камень За семью воротами, За семью замками.