Костёр 1976-04, страница 15

ми захотелось. Правда, великовата она ему была, никак на затылке не держалась, все на нос сползала. Короче говоря, отправился Андрюс на берег Вильняле. Наклонился над водой, а тюбетейка — плюх! — и...

— Ясно, — сказал Дотас.

— Ты же знаешь, какое у Вильняле течение. Прямо как у горной реки, — шмыгая носом и еле сдерживая слезы, пожаловался Андрюс

Еще бы! Сам видел, как тащила Вильняле пса. Еле выбрался, бедняга.

— Хотел я тюбетейку догнать. Она плывет, а я по берегу, следом. Изо всех сил бежал! Но у моста — знаешь? — как закружит ее водоворот... и все. Ушла на дно.

— А дома, конечно, ничего еще не знают, — то ли спрашивает, то ли утверждает Дотас.

— Надоедал бы я тебе, если бы они уже знали, — всхлипывает Андрюс. Вспомнив о чем-то, лезет в карман и вытаскивает оттуда марку с зеброй и шоколадную конфету в серебряной бумажке. Марка мятая, а конфета от долгого хранения в кармане стала похожа на лепешку. Он сует все это Дотасу.

Дотас долго рассматривает марку и возвращает ее назад.

— Бракованная.

— А я и не знал, — смущенно бормочет Андрюс. — Я тебе другую принесу. Целую серию, с пауками!

Дотас степенно кивает и, разжевывая конфету, сосредоточенно думает.

— Так... — произносит он наконец. — Тюбетейка. Тебетейка, мене-тейка, себе-тейка. Не робей-ка! — начинает он мурлыкать себе под нос. А всем известно: раз Дотас запел, значит, мозг его работает как у Шерлока Холмса.

Андрюс — весь внимание.

— Значит, так: спросишь у отца, какая в Киргизии столица. Во-вторых, узнаешь, сколько там школ. Только чтобы он ничего не заподозрил! И все.

— И все? — разочарованно тянет Андрюс.

— Все! «В-третьих» будет потом, — хитро поглядывает Дотас на приятеля. — Узнаешь и скажешь мне. Точка. И не забудь про марки с пауками. — Он поворачивается и бежит домой.

Вечером, перед тем как лечь в постель, Андрюс заводит разговор с папой. Начинает издалека.

— А какая столица в Португалии?

— Лиссабон, — отвечает папа.

— Вот как?! А... в Эстонии?

— Разве ты не знаешь? Таллин.

— Правильно, Таллин! Я и забыл. А в Киргизии?

— В Киргизии — Фрунзе.

— Фрунзе, Фрунзе, Фрунзе, — шепчет Андрюс, чтобы лучше запомнить. — Пап, а пап! Как ты думаешь, сколько в этом Лисьем боне школ?

— В каком еще Лисьем боне? В Лиссабоне? Наверное, много.

— А во Фрунзе?

— Тоже немало.

— Штук тридцать наберется?

— Наверное. В Киргизии много малышей.

— Значит, тридцать школ. И классы там, как у нас — «а», «б», «в»?

— Конечно. Может быть, даже «г» и «д» есть.

— Здорово!

— Это хорошее дело, что ты дальними краями интересуешься, — похвалил Андрюса папа. — Ты всегда у меня спрашивай, если что неясно. Я с удовольствием расскажу.

— Ага. Ладно, — отвечает Андрюс, укладываясь поудобнее и натягивая одеяло. — Фрунзе. Фрунзе... Фрун-зе... — шепчет он, засыпая.

— Не меньше тридцати, — задумчиво повторяет Дотас, выслушав на первой же перемене отчет Андрюса. Он не торопится давать совет. И вообще неясно — имеет ли он какие-нибудь соображения по этому поводу. Затем вдруг спрашивает:

— Ты какой по счету в классном журнале?

— Пятнадцатый.

— Пятнадцатый. ...Это хорошо... — бормочет он. — Вот что: напиШешь письмо во Фрунзе. В третий «в», пятнадцатому по счету ученику!

— Ну, напишу. И что?

— Пошлешь сувенир какой-нибудь. Открытку, значок. И попросишь тюбетейку!

До чего же хитро и просто! Проще и быть не может. И как это ему самому не пришло в голову?

— До чего же здорово придумал! — спешит Андрюс похвалить советчика.

— Напишешь не одно письмо, — многозначительным тоном произносит Дотас. — Напишешь в каждую из тридцати школ. По такому адресу: Киргизия, город Фрунзе, школа № 1, № 2 и так далее. Ученику 3 класса «в», пятнадцатому в классном журнале... И знаешь, пожалуй, не только «в», но и «а», и «б», и «г», во все третьи классы!

— Это сколько же будет писем?

— Писем?.. Тридцать школ, по четыре класса... М-м... Сто двадцать! Уж это наверняка будет. Один из ста двадцати обязательно пришлет!

— Спасибо тебе!

— Не за что. — И Дотас, победно напевая, идет домой. Вдруг он оборачивается. — Андрюс! Если пришлют две — одна тебе, другая мне!

— Конечно!

И закипела работа.'Андрюс распотрошил всю свою коллекцию значков, приклеил к конвертам все марки из альбома. Шутка сказать: сто двадцать писем! Он за всю свою жизнь столько не написал...

«Здравствуй, незнакомый друг! Я еще не знаю твоей фамилии. Но ты, как и я, стоишь пятнадцатым в классном журнале, поэтому я и пишу тебе. Со мной случилась беда. Папа

13