Костёр 1976-07, страница 62

Отличное место — яхтклуб. Работаешь на свежем воздухе, то столяром, то маляром. Учишься ходить на парусном судне. Учишься бороться, болеть за команду.

Шторм бушевал всю ночь, а под утро внезапно утих. Разбудил яхтсменов необычный свет: яркое южное небо синело над горами.

С этим мальчиком из московской команды Леша быстро подружился. У него было прозвище: Паша-Эльвстрем. Прославленный яхтсмен-датчанин Эльвстрем не знал поражений в парусных гонках ни на чемпионатах мира, ни на олимпийских играх. Он написал книгу о лодках, ветрах, парусах и гонках под парусами, обо всем,

Швертботы сбились тесной группой, стараясь занять самую выгодную позицию. За минуту до старта Лешин красного цвета «оптимист» ушел в сторону, а затем, набирая скорость, круто повернул к стартовой черте. Пересечешь черту до сигнала — будет фальстарт, придется возвращаться, а затем догонять остальных.

В черных костюмах «калипсо» из пористой мягкой резины

— в таких плавают аквалангисты — и оранжевых спасательных жилетах ребята сходили в воду по наклонному слипу, удерживая прыгавшие на волне корытца «оптимистов». Волна закипала на скованном морозом причале. Было страшновато. Леша даже попятился, но Ия Алексеевна подхватила лодку.

— Смелее! Ну!

И Леша шагнул вперед.

Один за другим швертботы отходили от берега. Бухта заполнилась парусами — белыми, цветными, полосатыми. Морской буксир, на котором находились судьи, тяжело стуча дизелем, обходил место гонки. Помощники судей на глиссерах расставляли стартовые, поворотные и финишные знаки

— буи-поплавки.

Время гонки приближалось. Теперь швертботы на большой скорости ходили вдоль стартовой линии, чтобы с ходу, по сигналу колокола пересечь ее, вырвать старт.

Краешком глаза Леша увидел номер Пашиной яхты.

что знал. Паша прочел эту трудную книгу четыре раза.

Они с Лешей подолгу разговаривали, Паша любил расчеты, он мог точно вычислить, каков будет наилучший курс при данном ветре. Ведь яхта идет против ветра не в лоб, а зигзагами, забирая ветер в парус то с одного, то с другого борта. Чем круче к ветру, тем меньше поворотов, но зато и скорость меньше. Вот тут и думай. И еще многое нужно учитывать: парус, например, лучше иметь не совсем новый, но и не старый, мачта должна быть сделана из определенного материала и гнуться как раз в меру. Даже то, как покрашена лодка, важно: чем ровнее, тем лучше скольжение.

Леша со всем этим соглашался, вникал в Пашины расчеты, но смутно думал: чертежи, формулы... значит, посади в лодку академика по математике — и готов олимпийский чемпион? Но ведь все важно — и очертания облаков, и цвет воды. Ветер — он живой, он все время меняется. И вода то светится, то темнеет, будто предупреждает — сюда не ходи...

Колокол! Красный швертбот на полном ходу пересек линию. За ним заспешили другие. Но до самого финиша Лешу никто не смог достать.

— Едим пирожные! — веселилась ленинградская команда, когда Лешин швертбот подходил к причалу.

— Как зовут мальчика? — поинтересовался тренер сборной СССР.

— Как бы ветер не переменился, — озабоченно сказал Леша. — Тогда пропала регата. Не успеем третью гонку провести.

— Не бойся, не переменится. Местные говорили, устойчивое направление.

— Похоже, переменится, — упрямился Леша. Он недаром целыми днями разглядывал облака. Насчет здешних ветров у него было собственное мнение.

А судьи тем временем готовили второй старт.

Теперь «оптимисты» Леши и Паши держались рядом. Но перед самым стартом Паша вдруг повторил Лешин маневр. Отвернул в сторону от всех. Леша, наоборот, остался в основной группе и попытался пробе