Костёр 1977-02, страница 53

Когда я читал письма, мне казалось, я вижу: словно чудесная цепочка протянулась от тех, кто, не жалея жизни, защищал нашу Родину в дни войны, к тем, кто охраняет ее теперь, в мирное время, и еще дальше —к тем, кому предстоит беречь покой нашей страны.

И вспомнилась мне одна встреча. Однажды на войсковых учениях познакомился я с офицером, командиром танкового батальона. Вечером, в палатке, после учебного «боя» рассказывал он мне, как решил стать танкистом:

«Это еще во время войны, в сорок третьем было. Тогда я только в школу начал бегать. В том году у нас в школе, — а жили мы в селе, в Сибири, — появился новый военрук, муж нашей учительницы — подполковник, танкист, вернувшийся с фронта. Весь израненный. Пять нашивок на гимнастерке. Не знаю даже, что тогда нами, мальчишками, ценилось больше— нашивки эти или ордена. Пожалуй, одинаково.

Говорили еще, что один осколок так и остался у него в груди. Будто осколок этот был так близко к сердцу, что врачи боялись его трогать.

А скоро произошло еще одно событие, о котором заговорили во всем селе. Дело в том, что подполковнику этому, военруку, полагалась пенсия. И вот от этой пенсии он отказался, пожертвовал ее на нужды фронта — во имя победы. Тогда многие жертвовали деньги на строительство танков, самолетов — об этом и в газетах писали, и на уроках нам учителя рассказывали. Но одно дело, когда в газетах пишут, а другое — когда такой человек рядом с тобой, тут же в селе-. И помню, нашлась одна тетка, соседка наша, и говорит: «Хорошо живут, значит, коль от пенсии отказался». Другие женщины спорят с ней, доказывают, а она на своем стоит: «Чтобы деньги свои последние отдать добровольно — не поверю в это!»

Поспорили так взрослые и забыли. А мне этот спор запал в душу. Казалось, ничего нет на свете важнее — только бы

узнать, кто из них прав. И так страшно становилось — а вдруг соседка?

Я дружил с младшим сынишкой подполковника — всего у него пятеро детей было — иной раз и забегал к ним домой. И тут как раз после школы отправился в ним. Они обедать садятся и меня приглашают. Где семеро за столом — восьмой не обуза.

Хозяйка на стол чугун ставит. А в чугуне — пустые щи из крапивы — вот и весь обед. Я уткнулся в миску: так стыдно мне стало, что на минуту я мог поверить словам нашей соседки. И хоть мальчонкой был, а тогда же два зарока себе дал — на всю жизнь. Первый — никогда не верить плохому, что говорят за глаза о человеке. А второй зарок дал, что во всем буду стараться походить на нашего военрука. Бесповоротное решение принял танкистом стать».

Мечта мальчишки исполнилась. Он стал танкистом, отличным офицером. За службу в мирное время награжден орденом Красной Звезды.

Всем ребятам, кто написал такие письма, кто хочет пойти дорогой своих отцов и старших братьев, я могу пожелать лишь одного: не расставайтесь со своей мечтой. И пусть мечты ваши и планы обязательно сбудутся!

И ЛЕТЧИКОМ, И МОРЯКОМ, И ТАНКИСТОМ!..

Но есть немало и таких ребят, кто пока еще не знает, какую профессию выбрать. Как говорится, глаза разбегаются— все интересно.

«...Я — ученик 2-го класса «в» школы № 60 Новосибирской области. Я второй раз читаю эту книгу. И мечтаю стать танкистом или моряком. А еще я хотел бы стать летчиком. Ну, не успеешь все успевать».

Андрей Терновой

Ну что ж, в армии все профессии и важны и нужны. Я думаю, прав первоклассник Толя из Новоильинска Бурятской АССР, который написал так:

«Мне кажется, что все профессии интересны, потому что все профессии главные».

И правда — не может же армия состоять сплошь из одних танкистов. Или из одних летчиков. Что это будет за армия?

Армии, чтобы она была надежной защитницей Родины, нужны и ракетчики, и моряки, и саперы, и артиллеристы, и связисты, и шоферы — всех не перечислишь...

И очень может случиться, ребята, что когда наступит ваша по_Ра служить в армии и вы явитесь на призывной пункт, вас пошлют вовсе не в те войска, куда бы вам больше хотелось, а в те, где вы окажетесь нужнее.

Честно скажу, когда меня призвали в армию и я узнал, что мне предстоит стать связистом, радиотехником, я не очень-то обрадовался. Мне казалось, что совсем не по душе мне это дело — настраивать радиостанции, ковыряться в радиосхемах, возиться с приборами. Но прошло время, и когда я изучил сложную радиостанцию до последней детали, когда мог и работать на ней