Костёр 1977-06, страница 14

— Плохо, — сказал он жестко. — Плохо, что не знаешь. — Сердце Ольгино заныло. — Просто так туда не ходи. Только испортишь!

Она вышла из школы, недовольная Ветровым, недовольная собой и вся сжатая этим недовольством, напряженная.

На дворе был шум, дребедень, сутолока. Ма-лышовские продленки возвращались с гулянья, кое-как строились у дверей школы. Между этими толпами, как ледоколы, двигались старшеклассники — кончился шестой урок. Ольга и сама была одним из таких ледоколов...

Вдруг она заметила Зою Васильевну — в берете, газовом шарфе и синем пыльнике — теперь такое увидишь, пожалуй, только в старом кино! Вокруг Зои Васильевны толпилась Валина продленка...

И Ольга вдруг быстро пошла к этой кучке галдящих и смеющихся цыплят. Она кивнула Зое Васильевне. Та довольно благосклонно улыбнулась ей в ответ тонкими своими губами. Это приободрило Ольгу.

— Ребятки! — громко сказала она. — Кто знает, где Валя Силина живет?

Малышня сразу приутихла — то ли от незнакомого голоса, то ли оттого, что Ольга им крикнула необычное слово «ребятки». Ольга и сама удивилась, как оно выскочило на свободу — странно: этим словом Ольга звала Леньку и Родьку...

— Да я знаю! — бойко крикнул мальчик. с черными быстрыми глазами и с таким чубчиком, с одного бока стоячим, про который говорят: теленок зализал. — Я знаю! Она в нашем дворе живет, только в третьем подъезде. А этаж вроде второй. Там у них написано, на табличке железненькой.

Он остановился перевести дух, глянул на Ольгу. Один глаз у него косил, незаметно убегал куда-то под веко. Ольга наклонилась над этим мальчишкой:

— Только ты дом мне позабыл сказать и улицу. — Она вдруг самым сердцем ощутила, какая она старшая рядом с ним!

Улица Зеленая была хорошо Ольге знакома: это здесь совсем недалеко — минут семь ходу. Она шла и думала о Ветрове. О Ветрове, который ей запретил идти туда, куда она шла.

О Ветрове!..

Что ни школа, то, видите ли, все женщины да женщины... Ну и что? Вон медсестры — тоже все женщины да женщины. И никого от этого в жар не бросает. А футболисты — все мужчины да мужчины... Жаль, что тогда ей это в голову не пришло. А теперь уж толкуй не толкуй сама с собою...

И еще он говорил: ужасно, что ребенок боится своих двоек, но все, мол, от учителя зависит!.. Тоже неверно! Уж какая у них Тамара Густавовна хорошая, а Ольга все равно боится! Хоть она и не ребенок уж давно.

Вдруг Ольга прямо споткнулась на ровном месте. Остановилась пораженная. Она боится

и Валя боится — одинаково! Ах ты! Значит, вот что нужно! Чтобы Валя хотя б ее не боялась, и для этого... Она только что не бегом припустилась к Валиному дому...

А дом был, между прочим, самый обычный: белый, в пять этажей, блочный, с одинаковыми окнами, со строем тоненьких инкубаторских липок. Теперь листья с них совсем облетели. И они стояли, похожие на метелки, которые по старости отдают снеговикам.

От Валиного дома до следующего тянулся строительный пустырь — просторный и запущенный. Через многие-многие субботники и воскресники он должен был превратиться в сквер. А пока были бугры да нечесаный бурьян под ветром. Старая труба, как старая пушка, торчала из незажившей после стройки земли... Только посредине, но все-таки ближе к этому дому, стояла в бурьяновых волнах деревянная беседка, словно маленький кораблик. И в этой беседке... Ольга увидела Валю! Она стояла, крепко держась за деревянные перила, и боялась, чтЬ Ольга ее заметит, и никак не могла отвести взгляд.

Задевая чулками колючую траву, с бугра на бугор, Ольга пошла к беседке. Будто цепкой ниткой они были связаны взглядом — Валя и она.

Хорошо, что во дворе никого не было. Потому что бывают на свете такие минуты, когда любой, даже самый хороший человек может только помешать двоим.

Ольга подошла уже совсем близко, так близко, что можно было услышать шелест листьев или человеческий шепот.

— Я больше не буду! — прошептала Валя. Она боялась. Ольга покачала головой.

На деревянной лавке в беседке сидела маленькая кукла, лежал фантик с ярким цветком, стеклышко, железка, удобная для копания. ...Она же «секрет» хочет делать!..

Мигом Ольга вспомнила давно забытое, волнующее. Как крадешься, чтоб никто не видел, в тайный угол двора. И копаешь ямку, и укладываешь фантик, и остекляешь аккуратно... Вот и теперь, оказывается, это делают!

— Пойдем, — сказала Ольга — пойдем! Где ты хотела его устроить?

Они взяли с лавки все принадлежности. А куклу и Ольгин портфель оставили. Валя раз-другой недоверчиво глянула на Ольгу. Но, видно, что-то было в Ольгиных глазах особенное, и Валя поверила, что Ольга не врет, что ей правда интересно.

Они обошли беседку и присели на корточки. Теперь из ближнего — Валиного — дома их совсем не было видно. А дальний стоял далеко и совершенно безопасно, как на другом берегу широкого озера.

И тут Валя расчистила одно стеклышко, второе, третье — прежние секреты. В двух были фантики, а в третьем цветок, георгин.

Ольга быстро вынула из плаща брошку — подарок Машки Цаловой: черный пластмассовый овал, а на нем пластмассовый женский

12