Костёр 1977-10, страница 29

В том самом тридцатом году двадцатидвухлетняя учительница Лида Полякова, комсомолка, была убита однажды утром вблизи Виленского разъезда, что в десяти километрах от Михайлова. Ее нашли под откосом железнодорожного полотна, исполосованную ножом.

По заданию комсомольцев Лида поехала агитировать за колхозы. И вот из последней поездки в Журавлевку не вернулась...

Я еду из Михайлова той самой дорогой, которой когда-то ехала Лида. Вокруг—простор полей, рязанские раздолья, хлебные поля...

Показалось село. Это колхоз имени Чапаева... За него когда-то агитировала Лида. За светлые просторные дома, за школы с высокими и веселыми окнами, за этого мальчишку, что пристроился на крыльце с книжкой в руке, за эти тракторы, колонной въезжающие на колхозную улицу.

В детстве Лида сама бороновала пашню, полола, вязала снопы, сажала картофель. В голодный страшный 1920 год Поляковы пекли лепешки из лебеды и коры деревьев. Ослабевшая корова была подвешена в хлеву на веревках, чтобы не упала, всю солому с крыши ей скормили, потом корову прирезали.

Лида ходила в школу в село Собакино. В узелке несла книги, хлеб и вареную картошку. Зимой школу не всегда топили. Ребятишки сидели на скамейках, тесно прижавшись друг к другу, в пальто и варежках.

Лида очень хотела учиться дальше. Она поступила в Михайловский педагогический техникум. Училась там вместе с сестрой.

На двоих была одна стипендия. Но занимались сестры отлично.

Лидию Николаевну направили на работу в деревню с удивительным названием Серебряны.

Первого сентября ребята пришли к ней в школу. Молодая учительница хорошо подготовилась к этому дню. Школа

шяшш

Сбор пионерского отряда имени Анатолия Мерзлова

дышала чистотои, пахла мытым деревом. На окнах в банках стояли букеты полевых цветов. Она внимательно оглядела класс. «Какие разные, какие славные», — подумала она.

Спросила: «Кто умеет читать?» Все молчали. «Кто умеет писать?» И опять все молчали. «А стихи кто-нибудь из вас знает?»

Скуластый мальчишка лет двенадцати, с веснушками, разбежавшимися по лицу, сказал: «Я петь могу!»

И он запел громко, смешно коверкая мотив: «Наш паровоз вперед лети! В коммуне остановка...»

Это была первая песня, которую пел ее первый класс: «Иного нет у нас пути! В руках у нас винтовка».

Учительницей работала

Лидия Николаевна до того страшного дня, последнего в ее жизни...

ВЫПУСКНИКИ, ГОД 1941

У меня в руках три альбома. В них — фотографии, письма, телеграммы, документы. Я листаю страницы — и суровое военное время встает передо мной во весь рост.

...Гриша Рябов — десяти

классник, секретарь комитета комсомола того далекого 41-го. Он был душой школы, заводилой, веселым, талантливым, щедрым. С первого класса по десятый учился на пятерки. До сих пор в доме его матери висят похвальные грамоты, уже пожелтевшие от времени. Он самостоятельно выучился играть на пианино, был руководителем струнного оркестра.

22 июня 1941 года Гриша Рябов пошел в военкомат. Он потребовал, чтобы его записали в народное ополчение. Военком сказал Грише: «Ты школьник еще, учись!» Но Гриша настаивал, уговаривал, просил.

Он был единственным школьником в ополчении.

24 ноября 1941 года фашисты захватили Михайлов. Истребительный батальон народного ополчения во главе с секретарем райкома партии Казановым оказал фашистам жестокое сопротивление.

Ополченцы задержали наступление фашистов на два часа.

Потом был приказ Казанова: «Разойтись. Скрыться в лесах». Дома у Гриши Рябова оставалась больная мать с маленьким братишкой. Он забежал домой, чтобы попрощаться с ними, но никого не застал. Их уже эва-

26