Костёр 1977-10, страница 5

ГЛАВЫ ИЗ ПОВЕСТИ

Геннадий ЧЕРКАШИН

ПУТЬ человечества к свободе, равенству, братству окрашен кровью революций. Поэтому память о революциях вечна, и люди, творившие революции, бессмертны.

Восстанию черноморских моряков 190S года — слав-

Рисунки Р. Яхнина

ной странице в истории русского освободительного движения посвящена книга Геннадия Черкашина «Клянусь Землей и Солнцем». Мы печатаем главы из этой книги, которая выйдет в издательстве «Детская литература» в 1978 году.

СРОК УЛЬТИМАТУМА

ДВА ЧАСА

Севастополь, 18 октября

Стекались к Приморскому бульвару шумные толпы людей. Навстречу звукам «Марсельезы», навстречу свежему морскому бризу, который вытягивал над головами алые знамена — символ свободы. А на возвышении оркестровой раковины один оратор сменял другого, и никто не перебивал их, никто не разгонял этот стихийно возникший митинг, и все думали — вот она, свобода...

Портовики, железнодорожники, почтовики, официанты, каменщики, жестянщики, портняж-ники и шапочники — весь этот люд, который уже несколько дней, а кто и вторую неделю жил забастовкой, кто уже испытал все тяготы такой жизни, но кто все еще не собирался сдаваться, — теперь вдруг с гордостью почувствовали, что слова из царского манифеста — «смуты и волнения» — эти слова про них, и, ощущая свою причастность к изданию манифеста, люди поздравляли друг друга с победой.

Командир минного транспорта «Еуг» капитан второго ранга Славочинский презрительно фыркал, глядя на все это. Заметив стоящего вблизи лейтенанта Шмидта, он подои ел к нему, и, выражая всем своим лицом и тоном возмущение, спросил:

— Отчего играют французский г imh, а не русский?

Шмидт, похоже, был изумлен

— Вы считаете, что следует играть «Боже,' царя храни?»... Но ведь это же молитва, тогда как «Марсельеза» — это победная песнь над тиранией!

— А вы сами — француз или русский? — с нехорошей усмешкой спросил Славочинский.

— Сегодня Россия сбросила иго тирании, а поэтому мы, русские люди, — делая упор га два последних слова, проговорил Шмидт, имеем право играть «Марсельезу».

Славочинский с откровенным негодованием взглянул на него.

— А я имею право-с отныне с вами раззнакомиться.

3