Костёр 1977-10, страница 6

— Да, да, это так и должно быть, — согласился Шмидт.

Когда пришла очередь выступать Шмидту, уже сильно стемнело и на бульваре зажглись электрические фонари. Он и сам не предполагал в себе столько ораторского таланта — вся многотысячная людская масса слушала его, затаив дыхание.

Первым делом он сказал, кто и как завоевал свободу. Затем разъяснил, кто и как может этим воспользоваться, если рабочие не доведут свои требования до конца, если они остановятся на полдороге, не добившись созыва Учредительного собрания, которое следует избрать на основе всеобщего, тайного и равного избирательного права.

Он чувствовал, как в эту минуту волнуется вся многотысячная масса людей, как верит она ему, как думает так же и хочет того же.

— Всколыхнулся мир! Торжественно и непобедимо шествие трудящихся классов к социалистическому строю! И не страшны должны быть миру наши красные знамена, потому что знамена, которые вы сейчас держите в своих руках, — это знамена великой любви и братства, труда и свободы!

Ему показалось, что под ногами разверзлась земля. Он никогда еще не слышал, чтобы так кричали «ура». Он ждал, волнуясь, потом поднял руку, требуя внимания.

— Это не царь, это вы, русские рабочие, дали гражданские права и свободы России! — сказал он. — Теперь вы вправе дать свободу тем, кто потерял ее, борясь за наше общее дело. Свободу политическим заключенным!

— Свободу! — торжественно, словно заклинание, повторила за ним толпа. — Да здравствует свобода!

ШИФРОВАННАЯ ТЕЛЕГРАММА

«Командиру Отдельного корпуса жандармов

19 октября 1905 года, 5 часов 25 минут

Севастополь. 18 октября около 5 часов вечера, после появления телеграммы с высочайшим манифестом, при участии портовых рабочих, ремесленников, публики состоялась демонстрация; демонстранты с Екатерининской улицы направились на Приморский бульвар, заставили морской оркестр играть «Марсельезу», говорили патриотического и политического содержания речи; взяв оркестр, направились к Нахимовскому проспекту с красными флагами, крича: «Да здравствует свобода!», «Ура1». Музыка играла «Марсельезу» и марши. Толпа демонстрантов на Нахимовском с публикой достигла восьми или десяти тысяч; здесь под влиянием речей демонстрация перешла в политическую. Разорвав портрет государя, решили идти К/ тюрьме освободить политических заключенных: посланная к тюрьме рота не воспрепятствовала подойти демонстрантам к воротам тюрьмы. Тут опять говорили политические речи, требуя неистовыми криками освобождения арестованных... Стоявшая около ворот полурота сделала три беспорядочных залпа. Толпа разбежалась. В половине одиннадцатого, с вызовом по тревоге Брестского полка, все успокоилось. Из первоначальных сведений известно: убито трое, раненых, доставленных в городскую больницу, — четырнадцать.

Полковник ВЕЛЬСКИЙ».