Костёр 1980-04, страница 4
еще песни, крики и разговоры, доносившиеся из соседнего сада, шум проезжавших по дороге машин, но потом я уже слышала только то, что рассказывал мне поэт. — Шаукат в 1921 году учился в Москве на курсах, которые переименовали потом в Коммунистический университет трудящихся Востока. Конечно, молодой Усмани уже знал о Ленине. Все слушатели курсов мечтали увидеть его, и, если узнавали о том, что Ленин где-то выступает, старались попасть на это собрание. Тогда была невероятно холодная зима. А ведь он до этого никогда еще не видел снега... И, когда впервые ему удалось услышать выступление Ленина в феврале 1921 года, было так холодно, что казалось страшно выйти на улицу хоть на несколько минут. А он шел слушать Ленина пешком, почти через весь город, закрывая руками лицо, чтобы не отморозить нос и щеки. Он тогда впервые слушал Ленина и все понимал. Потом он сам удивлялся, что ему было понятно все. И знаете, по полнена смыслом, так выразительны были его жесты, что при самом минимальном знании русского языка можно было понять все! — Вы сказали, — напомнила я Динкару после некоторого молчания, — что Владимир Ильич Ленин пожал руку Шаукату Усмани. Мне хотелось бы услышать об этом. — Конечно. Я понимаю. Усмани и не надеялся на это, не мечтал о таком счастье. Ведь был очень молод. Так вот, в марте 1921 года делегация лидеров международного движения профессиональных союзов посетила Кремль. И вот в эту-то солидную делегацию сумели попасть два молодых индийских мухаджирина... — Мухаджирина? — Я была обескуражена. — Ведь это слово значит «отчаянный»? — Да, вы правы. Так называли в то время в Индии рево-люционеров-мусульман... — Так значит два молодых индийских мухаджирина... — Да, Шаукат Усмани и его друг Абдул Маджит. — И как же прошла эта встреча? Усмани рассказывал вам? о чему, он считает, ему было все понятно? • — Почему? — А потому, что интонация ленинских фраз так была на- # 2 — Да, рассказывал. Он не раз рассказывал о встрече с Лениным. Он любил вспоминать те далекие годы, которые прбвел в вашей стране. — А разве он был там несколько лет? — Что-то около двух. Точно не знаю. Знаю только, что пришел он в Советскую Россию в 1920, а уехал в 1921 году... — Как, то есть, «пришел»? — Да так и пришел. Пешком. — Пешком — из Индии?! — Да. Видите ли... — Но вначале о встрече. — Итак, это было в марте 1921 года. Усмани и Маджит пришли к Кремлю задолго до назначенного времени и стояли в ожидании что-то около часа: боялись, что делегация может придти раньше. Делегация была— человек двадцать... С замиранием сердца, как говорил Усмани, вошел он в Кремль. И хоть делегацию вели медленно, давая возможность иностранцам увидеть все величие и великолепие древнего Московского Кремля, Усмани ничего не видел, ничего не запомнил — так желал и надеялся, что встретит Ленина. Встреча произошла случайно на территории Кремля. Шаукат Усмани поразился стремительности ленинской походки. Привыкнув к тому, что «великие мира сего» у нас в Индии — раджи, шахи, падишахи — не ходят, а «выступают», он почему-то ждал, что и Ленин должен идти медленно и важно, в окружении свиты. — Динкар неожиданно засмеялся. — Молодой был. Да и то, — добавил он, помолчав немного,— уж очень был простым Ленин. Ну, совсем-совсем обыкновенный человек. А ведь на самом-то деле совсем необыкновенный. Великий был человек. Динкар замолчал, задумался. Я тоже молчала, представляя себе удивление индийского юноши, когда он вдруг увидел стремительно идущего им навстречу Ленина. — Так вот, — продолжил Динкар, — когда глава делегации начал представлять Ленину всех ее членов, Ленин сердечно пожимал, каждому руку. Шаукат во все глаза смотрел на Ленина и чувствовал себя счастливым оттого, что стоит |
