Костёр 1981-10, страница 4

что аппетит у Боброва хороший. Однако сказал: «Захотите — найдете. И тогда увидите Белую Жизнь». Он так и сказал — оба слова с большой буквы, но от объяснений уклонился. Что это еще за «Белая Жизнь»?

...Вскоре мы полетели в Сибирь, а Толя остался в Ленинграде. Он три года проработал на БАМе и заработал на автомобиль «Жигули». Вот он и остался, чтобы его получить.

ЗОЛОТОИСКАТЕЛЬ

В Иркутске нас перехватила непогода, и мы осели в аэропорту. Тысячи таких же, как мы, разморившись в тепле, в своих шубах, унтах и валенках спали на низких подоконниках, в креслах, под креслами и даже — как тряпичные куклы, перевесившись через спинки кресел.

Лишь один сидел рядом с нами бодрый, свеженький и читал детектив. Это был высокий, стройный, жилистый парень, лет, должно быть, двадцати семи. Мало того, что он по профессии был золотоискатель, он еще производил общее впечатление золотистости — золотом зубов, темно-золотистой копной волос, желтизной круглых, ястребиных глаз. На нем были тонкие модные туфли на высоком каблуке, короткая, золотистого цвета, надетая прямо на рубашку, курточка нараспашку. И он был без шапки. И он прилетел из Якутска.

При одном взгляде на него становилось как-то жутко, потому что за стеклами аэропорта было градусов под пятьдесят мороза, как молоко стоял морозный пар. И сквозь это молоко слабо проглядывали здания, с трудом просачивалось солнце, похожее на масляное пятно.

— Ну, что вы?! — сверкнул золотом зубов золотоискатель, когда мы высказали свои опасения относительно того, что он может замерзнуть. — Я же лечу к самому Черному морю, в теплый город Новороссийск. А вы?

Мы сказали, что хотим разыскать знаменитого вездеход-чика Семена Боброва.

Золотоискатель посмотрел на нас пристально.

— А зачем он вам, этот Семен?

Мы рассказали ему о некоторых подвигах Боброва. О том, в частности, как он спас отрезанный половодьем и уже обессилевший от голода комсомольский десант.

— Обессилевший... — улыбнулся золотоискатель. — Это потому, что они еще не научились кормиться. Знаете, как Ловится в Сибири налим?

Он с улыбкой рассказал нам, что к гирьке надо привязать веревку. И на мелководье этой гирькой постучать по камню: чок, чок, чок! — налим вылезет из любопытства. А ты его вилкой в бок! Вот вам, пожалуйста, и еда!

На вторые сутки сиденья в аэропорту мы в своих шубах и валенках совсем разморились, а золотоискатель — дочитал детектив. Он захлопнул

ехать кружным путем, через Якутию.

И мы решились на эту авантюру: залететь самолетом в Якутию (туда как раз объявили рейс), а затем двинуться к югу на автобусах, на попутках, на чем придется.

Золотоискатель проводил нас до выхода на посадку.

— А у меня планы такие, — сказал он. — За восемь лет работы на золотых приисках, а потом — на дорогах Якутии, а потом на трассе БАМа я стал надежным человеком. И другие, и даже сам я себе доверяю. — Он сверкнул золотой улыбкой. — Теперь восемь лет хочу поплавать на судах торгового флота. А потом — восемь лет отдыхать. В родном городе Новороссийске, — добавил он. — Буду выращивать крупные помидоры и ловить на удочку крупную рыбу.

Мы изумились: восемь лет— вот это отпуск!

— После Белой Жизни, — пояснил он, — работать по восемь часов в сутки, да еще в

книжку и посмотрел на нас задумчиво.

— Надо вам ехать, — решил почему-то он.

Он подвел нас к большой карте страны и показал, как

условиях теплого климата — это что же? Разве не отпуск?!

— «После Белой Жизни»? — мы с удивлением переглянулись. Но в этот миг объявили посадку.

2