Костёр 1981-12, страница 7

Впрочем, может быть, дело даже не в том, что Шпеньков был крутым человеком, а в том, что он был умным, и совет бригады он сформировал из умных людей. В него вошли: Юрий Ильич Подоляк, который был до этого заведующим кафедрой в Новороссийском педагогическом институте, а на БАМе стал монтером пути второго — низшего разряда, комсорг Дима Македонский...

И только лишь мысль Шпень-кова коснулась Димы, он понял, что именно тяжестью лежало на его душе.

Он тронул за локоть Юрия Ильича, который стоял рядом, сказал:

Принимай команду на себя.

Зачем? Через

час не по-

поедем на укладку, нял Юрий Ильич.

Я поеду сейчас.

Хлопая переходными дверями в тамбурах, он прошел в штабной вагон. У передатчика мигала сигнальная лампочка и гудел зуммер. Шпеньков сдернул трубку, молча выслушал, с лязгом бросил на рычаг, накинул полушубок.

ТЕМПЕРАТУРА ПОНИЖАЕТСЯ

Еще позавчера вечером Центральный участок БАМа мощной лавиной, катившейся на запад, уперся в реку Дюго-буль. Потому что стали пятнадцать человек, которыми руководил Дима Македонский. А остановились они оттого, что с рельсов сошла и носом платформы зарылась в камни громада путеукладчика.

...Из застекленной кабины путеукладчика скатилась по лесенке фигура крановщика, метнулась к вагончику:

Ребята, человек на реке лежит!

Пятнадцать парней, цепляясь за застрявшие на склоне после взрыва глыбы, сбежали на лед. Они подбежали к лежавшему на льду человеку. Человек встал. Это был Дима Македонский.

Сами уронили укладчик, сами будем подымать, — прохрипел он.

Провозившись около часа с домкратами, укладчик подняли, поставили на рельсы. А через два часа мороз упал до минус пятидесяти четырех градусов. Раньше, чем люди, это ощутил на себе все тот же путеукладчик. Питательные трубки прихватило морозом.

он

теперь пнул его в

Подняли, так замерз, черт! — колесо Дима.

По реке скользили две желтые кляксы от фар приближающейся машины.

Отмаялись, смена идет, сказал кто-то из темноты. Вот пускай они и ломаются

Но из машины вышел лишь один человек. Это был Шпеньков. Он взбеяШгсю склону на

верх.

Где МакФсГОнский

шагнул ему навстречу. ! — с облегчением Шпеньков. — А у меня

Ж** ,иь

как сердце чувствовало: что-с Димой неладно. Еду