Костёр 1982-03, страница 33

нок рычал и старался достать ее лапой, а попугаи орали человеческими голосами:

— Что за шум! Что за шум!

Я загнала медвежонка в будку.

В это время из окна высунулась Бина:

— Мина, ты где?.. Учитель зовет! Вот подожди, придет с работы Джамаи-бабу! Гнать надо этого медведя!

Бобби, словно поняв, что весь шум из-за него, зло посмотрел на Бину и спрятался в будку.

Я вернулась в комнату. Учитель сначала отчитал меня, а потом дал задание: переписать пять раз все примеры.

Я вышла на крыльцо провожать его. И надо же так случиться: Бобби снова вылез из будки. При виде учителя, он зарычал и встал на задние лапы.

Учитель испугался, хлопнул калиткой и ушел.

И тут случилось самое ужасное: медвежонок отцепил кольцо, в которое была ввязана его цепь! Волоча цепь за собой, он прыжками отправился обследовать двор и дом. С крыльца в первую комнату, во вторую. Здесь сидела Бина. Увидев медведя, она завопила и упала на кровать. Бобби испугался, гремя цепью заметался по комнате, вскочил на стол, со стола на подоконник, оттуда на книжный шкаф. Книги полетели в разные стороны. Рухнула цветочная ваза, из нее полилась вода...

Стукнула калитка.

— Что случилось? — завопил Джамаи-бабу. Это он вернулся с работы.

Джамаи-бабу бушевал. Накричав на меня, он принялся гнать медведя со шкафа, вытянул Бобби палкой раз... другой. Медведь бросился бежать! Наконец он выбился из сил, мы с Джамаи-бабу поймали его и снова посадили на цепь.

— Теперь все против тебя, Бобби!

Я понимала, дни медвежонка в нашем доме сочтены. Его отдадут кому-нибудь или продадут в зоопарк. Но случилось все по-другому.

4.

Я хорошо запомнила этот день.Он начался так: меня разбудил птичий гомон. Я лежу в своей комнате. На залитом солнцем подоконнике яростно ссорятся воробьи. У изголовья кровати сидит отец. Почему он так неожиданно приехал из Рангуна? Увидев, что я открыла глаза, сказал печально и быстро:

— Началась война!

И сразу же вся наша жизнь пошла кувырком. В полдень объявили воздушную тревогу, над Мандалаем в голубом небе проплыли два белых пятнышка — японские самолеты-разведчики.

Поползли слухи — один страшнее другого, говорили, что японцы уже перешли границу и быстро наступают.. Что иностранцев всех убивают. Европейцы стали отправлять свои семьи самолетами. Уехали и почти все наши соотечественники-бенгальцы.

Через день пришла телеграмма: отца отзывали в Калькутту. Он сказал:

— Пора собираться, поедешь со мной, Мина!

— Она поедет с нами! — сказал Джамаи-ба-бу. — Не беспокойся, мы доберемся до Рангуна, а оттуда — пароходом в Индию.

Отец, скрепя сердце, согласился и уехал. Прощаясь, он так смотрел на меня, будто видел последний раз в жизни.

Через четыре дня японцы бомбили город. О приближении самолетов объявили по радио. Какая поднялась паника! Люди бессмысленно бегали по улицам, таскали взад-вперед узлы и чемоданы.

Вдруг завыла плачущим детским голосом сирена. Небо потемнело от японских самолетов. Вокруг загрохотало. Это рвались бомбы.

Японцы все бросали и бросали их, все ходило ходуном — и дома и земля. Мы метались взад-вперед под жалобные стоны животных и крики попугаев: