Костёр 1983-01, страница 28
ОТ РЕДАКТОРА Об этой необычной истории я ла эти веШи из Южной Аме- • ft рики? Стали выяснять, и я был поражен. Русские студенты, почти без средств, без опытного руководителя в 1914 году отправились в джунгли Южной Америки и не пропали там, не растерялись, а вернулись с победой, привезли экспонаты для лучших музеев страны!.. К тому же, через несколько месяцев после их отъезда началась мировая война. Морская блокада отрезала их от дома. В августе 1915 года путешественники покинули Южную Америку на небольшом пароходе и, миновав минные поля, счастливо добрались до Англии. В начале октября коллекции были погружены на русский военный транспорт, шедший в Архангельск. Невероятно! Я привык думать, что русские путешественники и первопроходцы изучали Сибирь, Дальний Восток, Заполярье, Арктику. А о тропической природе писали Гумбольдт, Уоллес, Дарвин, Бэте... А тут — простые студенты. Потом мы пригласили в редакцию сына одного из этих отважных студентов Виталия Николаевича Танасийчука, ученого-энтомолога, тоже бывалого путешественника. Мы листали дневники его отца, сквозь лупу разглядывали выцветшие, идеально ровные строчки, с трудом угадывая в них отдельные буквы. Вот рассказ Виталия Николаевича об экспедиции, в кото- услышал совершенно случайно. У дверей первого в России музея — Кунсткамеры, построенной еще по указу Петра I, стояла в нервном ожидании густая очередь человек в триста. Отстояв свое, я неторопливо ходил по залам, разглядывая редкостные экспонаты. Внимание мое привлек индеец, стоящий за стеклом. Он был так похож на живого, что я даже вздрогнул. А вот лук у него был самый настоящий — изогнутая палка метра два длиной из красноватого дерева, витая тетева и полутораметровая стрела, с хвостовиком из камышинки, наверное, чтобы не тонула, и с зазубренным каменным наконечником. За музейным стеклом текла трудно понимаемая теперь жизнь. Прищурив глаз и не обращая на нас внимания, индеец с невозмутимым лицом стрелял через воду в невидимую для нас рыбу. Лежал плетенный из травы пресс, которым женщины отжимали сок из маниоки. Лежало ожерелье из зубов зверя, палка для рыхления земли, дощечки для переворачивания лепешек, погремушка для танцев, деревянная флейта, огромная, как ствол пушки, топор—дубина со вставленным в нее острым камнем, челюсть рыбы, употребляемая в качестве ножа и инструмента для татуировки, двухметровый лук для охоты на ягуара... Рядом остановились два че- ког- ловека, и мы заспорили — да и какая экспедиция привез- рой принимал участие его отец. Июнь 1914 года. Южная Америка, широкая и мутная река Парагвай. Бойко шлепая по воде плицами колес, идет против течения небольшой белый пароходик. На стрежне течение слишком быстро для ф него, и он лавирует, переходя от одного берега к другому и огибая мели — к сожалению, не всегда успешно. На борту— полтораста пассажиров, пестрая толпа гаучо из пампы, искателей золота и алмазов, эмигрантов из разных стран Европы. Почти все вооружены, и приближение судна слышно издали по отчаянной пальбе, которая открывается по каждому встречному кайману — жа-карэ. А их здесь множество — лежат рядом с корягами на мелях и пологих берегах, такие же серые, как коряги. На корме, не обращая внима- И. Д. Стрельников за работой у хижины, в которой жили путешественники 23 |
