Костёр 1983-06, страница 8

хобот. От насоса тянулся толстый шланг в широкую старую балку за фермой.

Насос чихнул и загудел ровно, мощно, а шланг затрясся, потому что по нему перетекал пруд.

Больше всех возле насоса суетился шофер, размахивал руками, словно пруд был его личным врагом, хотя пруд спас его машину.

Через два дня пруд совсем обмелел. Насос задыхался, черпал жижу. Его увезли.

На берегу встали два «Беларуся». Весело подпрыгивая, ковшами вычерпывали густеющую грязь в машины, борта которых были обтянуты брезентом.

— Двух зайцев убьем, понял? — прокричал Бахтияру шофер без грузовика. — Первый заяц — сам пруд, человеческим станет, наконец. Второй — балку потом заровняем, бахчу там сделаем. Во-о будут арбузы!

«Беларуси» работали почти неделю, дочиста выскребли берега и принялись разъезжать по дну, уминая грунт.

Из кабины одного «Беларуся» выпрыгнул тракторист, присел и руками стал разгребать землю. Потом влез обратно в кабину: ковш завис и осторожно снял слой коричневой глины. Показался желтый песок, он вспучивался, словно закипал и вдруг на том месте ударила светлая струя воды.

Родник!

— Еще один был, я помню! — в возбуждении кричал шофер. — В той стороне где-то.

Глину снимали, везде под ней оказывался крупный хороший песок. Вскрылся и второй родник, и он оказался таким же сильным, как и первый.

«Беларуси» попятились на берег.

...Издалека, да при низком солнце, пруд был таким ярко-синим, что думалось: если бы такой синью налилось небо — вот оказался бы купол!

Сгорел ли пруд?

Конечно, особенно, если послушать того шофера. Он гордился собой.

— Из-за кого все это произошло? Из-за меня и моей машины, — и грустно добавлял:—сгоревшей.

Его посадили на бричку, рулить вожжами. Решили год не давать ему машину. А то пруд сжег и еще что-нибудь запалит.

Корсак

Сосед Уразовых Мухсин, старик жадный и на этом немного свихнувшийся, таскал по селу мешок с пятью лисятами — выкопал где-то из норы.

Лисята в мешке дергались, скулили, а Мухсин приплясывал и горланил, что ни один зверь на свете не уйдет от него, славного охотника, и доказательство вот, в этом мешке, где сидят пять хищников. Скоро он их продаст, а на вырученные деньги купит двугорбого верблюда, и чтобы тот обязательно плевался и оплевал бы всех врагов Мухсина, а также тех, кто не верит в его охотничьи способности.

6

Вечером он зашел к Уразовым, потребовал у отца Бахтияра бумагу и ручку, а когда ему дали, сказал, что отец должен немедленно сесть за стол и посчитать — как ему, старику, дальше жить,

— Что такое? — удивился отец. — Почему я должен считать?

На это Мухсин ответил: «Мы тебя не зря учили сорок лет...» и упорно двигал бумагу к отцу.

— Что • считать-то? — раздраженно спросил отец. — Что? *

Оказалось, надо посчитать: сейчас продать шкурки лисят или выгоднее выкормить их и продать большими?

— Тут и считать нечего, — быстро ответил отец. — Конечно, выкормить.

Мухсин тщательно сложил чистый лист и засунул в карман. Эти слова на бумаге уже написаны, заявил он, и если совет не оправдается, он притянет грамотея к ответу.

— Нет, не зря прожит сегодня день, — успокоившись, решил отец. — Спас пять живых душ. Пока.

Старик закрыл лисят в сарае.

В его дворе сидела на вечной цепи маленькая собака. Ей когда-то обрубили хвост и уши — как волкодаву, отчего у собаки сделался скверный характер. Собака хрипела, уже не в силах лаять, а тем более добраться до сарая, как ей хотелось. Если хозяин помешался от жадности, она — от злости.

— Ой, суволошь, зачем лаешь!—кричал на нее Мухсин. — Что в сарае — наше. На наше не лай!

В конце концов собака утомилась и замолчала, вывалила язык.

Вечером заволновался добродушный Бахтияров пес Акбар. С лаем носился по темному саду. Бахтияр его успокаивал, пес прибегал на зов, и, возбужденный, снова порывался бежать в

сад. } I :/

Бахтияр уловил из-за сада негромкое тявканье, не похожее на собачье. Лисята в сарае Мухсина отозвались взволнованным визгом.

Вон оно что! •

Мать пришла. Или, скорее, отец, корсак. Все же это мужское дело — освобождать из плена детей.

Бахтияр отвел свою собаку в дровяной сарайчик.

— Не обижайся. Посиди здесь.

Сам пробрался ближе к соседскому сараю, сел у забора на корточки. И скоро услышал у задней стены сарая, ближней к нему, как с шорохом сыплется земля.

Бахтияру хотелось рассмотреть отважного корсака, но он боялся шевельнуться. Так и сидел с открытым ртом, ловя звуки. Внезапно в рот ему влетел жук, треща жесткими крылышками и гудел так неистово, что отозвалось даже в животе. Бахтияр едва не проглотил жука и закашлялся. Шорох сразу же прекратился и вдоль забора мелькнула тень.

Лисята забегали в сарае, заныли, а лис издалека сказал им: «Чш! Там человек!».