Костёр 1983-09, страница 29
Г У СИ ЛЕ ТЯ т Б. МИХАЙЛОВ Ядреной осенью, уже шагнувшей в предзимье, в синей чистой выси можно увидеть углом идущих крупных темно-серых птиц. Редкие, сильные взмахи, кажущийся медленным, а на самом деле стремительный, полет. Четкий голос — гок, гок, гок, — схожий с командой. Единый ритм движения, строгий порядок, целенаправленность во всем. Сейчас наступило труднейшее время — перелет. Гуси летят... Огромный клин, напоминающий гигантский наконечник гарпуна, направлен осенью, как противоположный конец стрелки компаса, прямо на юг. Живой гарпун пронзает плотные осенние облака, вспарывает синеву осеннего неба, накалывает на острие яркий шар солнца. День за днем. Гуси летят... Невидимые клинья этих птиц идут и темными ночами. Их выдают только осторожное гоготанье да едва заметное миганье ярких звезд. Самих же увидишь, когда выплывут черные силуэты на фоне холодной луны. Ночь за ночью. Гуси летят... Внизу, навстречу птицам, плывут города и села. Гуси спокойно проходят над ними, но там, внизу, к птицам не все равнодушны. Заслышав или завидев в небе диких сородичей, домашние гуси настораживаются и замирают, выправив округло грудь. И вдруг, пригнувшись, приоткрыв от волнения клювы и разведя крылья, гурьбой косолапят к калитке, на улицу, ведущую со двора. Толкаются в узком проходе, мешают друг другу, клюются. Рисунок В. Лебедева Вырвавшись на свободу — тесную улочку,— гулко хлопают крыльями, вытряхивая пыль птичников, и как-то сипло, будто спросонок, кричат. В вышине, переговариваясь строгими голосами, плывет четкий клин дикарей. Гуси летят... Некоторые из домашних гусаков бегут с улицы на луг, изо всей мочи работая ослабевшими от долгого бездействия крыльями. Иным даже удается оторвать отяжелевшее тело от земли и некоторое время тянуться за уходящим к горизонту клином. Отлетев насколько позволяют силы, с тревогой заметив, как удаляется от них двор с кормушками, поворачивают обратно. Живо снизившись, неуклюже, по-лягушечьи широко расставив красные лапы, подсаживаются к своим. Мотают головами, будто освобождаясь от наваждения, ерошат перья на голове и шее. Остальные обступают их, гогочат, словно выпытывая: как там, в вышине... Успокоившись, покорно, гуськом, враскачку тянутся обратно через узкую калитку во двор. И так до следующего каравана, пока кто-нибудь из них не увидит или не услышит знакомые крики с высоты — кайаг, кайаг, кайаг! Гуси летят... Люди, услыхав в вышине гортанные звуки, запрокидывают головы, придерживая шапки, и через прищур глаз стараются пересчитать весь караван. Сбиваются, вновь пересчитывают: ого-о-о! Сколько их! А на лице выражение грусти, будто провожают кого-то из родных. Гуси летят... 24 |
