Костёр 1984-01, страница 26

землю, а голова оставалась в Васькиной ладони.

— Понятно? Хлюпики! — неопределенно грозил нам Васька.

0

Вот это было действительно страшно. Одно дело охота, ощипка добычи, потрошение и варка. Тут все было по-охотничьим законам. Добыл — приготовил— съел. А вот это—головка в окровавленной ладони — это было жутко. Было в этом что-то грязное, нечестное по отношению к несчастным воробьям. Мы боялись смотреть друг другу в глаза, разбегались по домам и до следующего дня старались не встречаться, будто были соучастниками нехорошего дела.

Мы ненавидели Ваську, но каждый в отдельности его боялся.

Последний раз Васька поймал нас, когда мы пробегали мимо школьного двора. Свой оброк он изъял у нас мигом. И опять собрался уйти, но как бы раздумал и вернулся. Видимо, он решил добить нас окончательно.

Из мешка он доставал воробьев неторопливо. Одного, другого, третьего... И головку каждого защемлял между пальцами, начиная от указательного и кончая мизинцем. А мы стояли и покорно молчали.

Васька медленно поднял руку и резко тряхнул ею. Воробьиные тушки посыпались на пыль. Васька захохотал и стал тыкать нам в лицо измазанным в сукровице и перьях кулаком.

— Ах ты, фашист! — услышали мы вдруг хриплый голос Краба.

Он схватил здоровой рукой Ваську за шиворот и приподнял его над землей. Встряхнул так, что у Васьки задрожали щеки.

— Да тебя мало... — задохнулся от ярости Краб.

— А я чево? Я чево? — визгливо залопотал испуганный Васька. — Я завучу скажу, что вы деретесь!

У Краба окаменели желваки, глаза сузились и побелели.

— Иди, скажи... — прохрипел он и отпустил руку. — Иди...

Он повернулся и, слегка пошатываясь, пошел прочь от школы.

— Ууу... Краб с клешней! — злобно процедил ему вслед Васька, растирая по лицу слезы и воробьиную сукровицу.

И тут произошло неожиданное. В едином порыве мы окружили Ваську и принялись яростно молотить его кулаками.

— Фашист! — кричали мы. — Фашист проклятый!

Долго копившиеся в нас ненависть и страх неожиданно четко оформились в этом пакостном, ненавистном для нас слове. Не ожидавший такого поворота событий, Васька вначале попытался защищаться, но мы так яростно и дружно поперли на него, что он, бросив мешок, постыдно убежал домой.

Назавтра весь класс при виде Васьки кричал:

— Фашист!

Окончание следует