Костёр 1984-08, страница 43

фашисты пытались организовать Волго-Татарский легион. Тех, кто вступал в этот легион, сытно кормили. За это легионеры должны были с оружием в руках отблагодарить «фашистских спасителей».

Джалиль создал в лагере подпольную организацию. Подпольщики проникли в газету, которую издавало немецкое командование, напечатали листовки и распространили среди легионеров. Скоро в организующемся легионе стали работать боевые законспирированные группы.

Когда первый батальон Вол-го-Татарского легиона перевезли в Белоруссию, солдаты его перебили фашистских командиров и соединились с партизанами.

Гитлеровцы начали расследование, им удалось схватить тех, кто направлял работу подпольных групп. Так татарский поэт Муса Джалиль оказался в берлинской тюрьме Моабит.

Допросы продолжались год.

Мусе сломали руку, тело его было в шрамах от ударов электрическим проводом.

Но и в тюрьме он продолжал борьбу.

«Нас вывели — и казнь настанет скоро. На пустыре нас выстроил конвой...»

Так писал поэт Джалиль, предчувствуя скорую гибель.

Истерзанный пытками поэт записал в самодельную тетрадку все стихи, сочиненные в тюрьме, и передал их другу по камере бельгийскому патриоту Андре Тиммермансу.

Жизнь поэта оборвали фашистские палачи 25 августа 1944 года.

Когда через восемь месяцев советские бойцы ворвались на тюремный двор, там было пусто и грязно. Ветер носил по воздуху кучи бумаг, по всему двору валялись книги, выброшенные взрывом из тюремного здания. На чистой странице одной из них бойцы увидели надпись на русском языке: «Я, татарский поэт Муса Джалиль, заключен в Моабитскую тюрьму как пленный, которому предъявлены политические обвинения, и, наверное, буду скоро расстрелян. Если кому-

нибудь из русских попадет эта запись, пусть передадут от меня привет товарищам-писате-лям в Москве, сообщат семье».

Так Родина впервые узнала о подвиге поэта Джалиля.

Через год бывший военнопленный привез в Союз писателей потертый самодельный блокнотик. Там были густо, строка к строке, записаны шестьдесят стихотворений Мусы Джалиля.

Еще через год в Казань пришел пакет из Бельгии. Это Андре Тиммерманс, тот, что провел в тюремной камере мрачные дни и ночи вместе с Джалилем, выслал последние стихи своего друга.

Мусе Джалилю было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, а за стихи, написанные в фашистском застенке, он стал лауреатом Ленинской премии.

«Нет, без следа ничто не исчезает,

Не вечен мрак за стенками тюрьмы.

И юные — когда-нибудь — узнают,

Как жили мы

И умирали мы!»

Валерий ВОСКОБОЙНИКОВ

нятся в Управлении основных сооружений. Нам показывал их молодой парень, художник-офор-митель. Об истории их спасения художник ничего не знал — он недавно работает на стройке, но камнями гордился.

Год назад в Саяногорске торжественно открыли общественный краеведческий музей. Создатель его и первый директор — все тот же Черноусов. В музее выставлены камни с уникальными рисунками охрой. Их сделали талантливые художники племен, живших на берегах Енисея много тысяч лет назад.

Когда я думаю об этом человеке, меня поражает в его характере прежде всего умение не бояться трудностей. Не от своих ли предков — русских землепроходцев, бесстрашно осваивав

ших сибирские просторы, унаследовал Черноусов эту смелость? Кажется, никакие препятствия не в силах остановить его.

Время одиночек, конечно, бесповоротно ушло в прошлое. Никто не сможет сейчас повторить подвиг соликамского крестьянина Артемия Саф-роновича Бабинова, который четыреста лет назад нашел маршрут и проложил в Сибирь первую русскую дорогу, сократив прежний путь на две с половиной тысячи верст. Прошло время одиночек, и бессмысленно жалеть о нем.

Но я уезжал из Сизой, где живет Черноусов, и думал о том, что одиночки все-таки нужны и в нашей жизни. И иногда они оказываются более сильными, чем целые коллективы, оснащенные современной техникой и знаниями.

Николай КОНЯЕВ