Костёр 1984-10, страница 29

Костёр 1984-10, страница 29

тех карикатур. Ощутил и содрогнулся от представленной картины: бледный, задыхающийся Афонька валяется на земле, а свирепые горил-лоподобные существа бьют его пудовыми сапогами...

Потом из рассказов фронтовиков я узнал, что сапоги эти были практичной армейской обувью. Крепкой и выносливой. И раструбы голенищ имели свой смысл. В них легко было попадать ногами при ночной тревоге. И в бою они служили свою службу. Солдаты засовывали за голенища запасные рожки-обоймы для автоматов и деревянные ручки от гранат.

Но что бы я ни узнал о качестве этих сапог и как бы буднично ни выглядели пленные немцы, я понимал только одно: эти люди, этими сапогами били живого человека...

Афонька умер через месяц. В гробу он лежал светлый, не напряженный, как бы даже отдохнувший.

Верка ненамного пережила мужа. Месяца через три она тоже скончалась. От скоротечной чахотки. Через мужа те кованые сапоги достали и до нее, жившей в таком далеком-далеком тылу.

«Ч А П А Е В»

Я лежу на полу перед первым рядом скамеек в жарминском клубе и смотрю «Чапаева»...

Не помню точно, сколько раз смотрел я этот фильм в войну. Твердо уверен в одном — ровно столько раз, сколько привозили его в клуб.

Пацаначья стайка — и я среди них — собирается к сеансу заранее. Почему-то чаще всего это было либо осенью, либо зимой. Все в ватниках, ушанках и валенках. Едва гаснет свет, и на экране возникают заглавные титры, мы, как тараканы, сползаемся из разных мест поближе к экрану и валимся на пол, сбиваясь поближе друг к другу.

>Лежим тихо, забывая обо всем, погружаясь в героически-простой и взволнованно-острый мир.

Я застал еще те времена,' когда в зале бушевали неподдельные страсти, когда сцены психической атаки сопровождались криками зрителей:

— Ну стреляй!

— Стреляй же!! Чего ждешь?!

— Давай!

И когда, наконец, Анкин пулемет полоснул длинной очередью по офицерским рядам, и они, потеряв строй, растерянно попятились назад, зал взволнованно вздохнул и отозвался:

— Ага! Не нравится!

— Получайте!

— Так их!

— Знай наших!

И как затихал зал, когда замолкал Анкин пулемет и капелевцы снова бросались вперед. И как взрывался он неистовым восторгом, когда из-за бугра, сначала в одиночестве, а через секунду-другую во главе неудержимо несущейся кавалерийской лавы, показывался скачущий на выручку всадник в развевающейся бурке, с шашкой наголо.

Как jyT удержаться от крика?! Зал бушевал. От охватившего всех восторга зрители топали ногами, хлопали в ладоши, кричали, свистели. Мы вскакивали на ноги, прыгали, кидали вверх шапки, тень от которых на экране удваивала их количество...

%

«Чапаева» я смотрел столько раз, сколько он шел на экране нашего клуба, но досмотрел до конца только один раз. Первый. Потом, после чапаевской атаки, потихоньку уходил. Гибель любимого героя видеть не хотел. И постепенно перестал верить в нее. Хранил в душе только победную часть картины.

Честно говоря, я и теперь, когда по телевидению демонстрируют «Чапаева», не смотрю его до конца...

23