Костёр 1985-09, страница 8

Она бросается ко мне, но тут из-под кровати брат вылезает, виновато смотрит на маму. Я думал, Лешке сейчас ремнем достанется, а мама его прижимает к себе и плачет.

— Ну, зачем полез?.. Иду по улице, а мне говорят, что ты весь обгорел. Ведь не шутки это. Погибнуть мог.

Она ласково гладит его обгоревшие волосы, брови.

На каждом шагу — горы

1.

Я уже хожу в школу.

Солнце каждый день совершает круговорот по нашей квартире. Вот и сегодня оно появляется сначала в дверях кухни, где мама уже гремит посудой. Потом лучи осторожно пробираются в комнату. Заглядывают в лицо деду, а он закрывается от них морщинистой рукой. Дед болеет, ему трудно одному — и кресло перенесли вниз.

Уже вся комната становится светло-желтой и теплой. Это весна входит прямо в дом. А Лешка бессовестно дрыхнет. Нет, он притворяется! Прищурит глаза и незаметно наблюдает за мной.

— Так нечестно! — кричу я и сталкиваю его с кровати.

Лешка тащит меня за собой и не дает одеваться.

— Зарядку делай!

Он уверяет, что от зарядки можно стать большим и сильным. Поэтому делает упражнения с серьезным видом. Не понимает, что без улыбки у него лицо глупое. Я щекочу Лешку — он подпрыгивает и хохочет, драться лезет. Бокс, говорит, отличное упражнение. Конечно, у него кулаки в три раза больше!

Мама выглядывает с кухни и смотрит на нашу возню.

— Ну и большой ты вымахал, Вовка! Правда, отец?

Я расправляю плечи и оценивающе смотрю на брата. Мне бы только до него дотянуться. Раз он такой длинный, значит, больше не вырастет.

Лешка подталкивает меня к умывальнику.

— Леш, возьми меня на плоты. Я знаю, вы собираетесь!

Лешка растерянно моргает:

— Нельзя... Опасно.

— Ну и что? Я уже большой,— настаиваю я.

Лешка возмущается:

— Все равно, ты плавать не умеешь.

Плавать я • действительно не умею. Вернее,

боюсь. Лешка несколько раз пробовал спихнуть меня на глубину, но я орал: «Утопить меня хочешь! Я потом... Я сам...» Это потому, что прошлым летом я чуть не утонул. Ребята купались в пруду, вода по пояс. Я храбро залез — и вдруг почувствовал, что дно из-под ног уходит... Стал болтать руками, ногами — выплыл на поверхность... Какая-то сила снова потянула вниз. Шевелю губами, но даже крикнуть не могу. Петька, товарищ брата, заметил и завопил: «Вовка тонет!» — и давай меня за волосы тянуть.

...Я отхожу от Лешки. Он прав. Стал я выше ростом, а что толку? Плавать от этого не научишься.

После завтрака приходят Петька, Женька и Славка. Я даже не здороваюсь с ними. Злюсь. Очень уж на плоты хочется.

Лешка неуверенно смотрит на ребят:

— Может, возьмем с собой Вовку?

— Да ты что? — орет Петька, тихо он говорить не умеет.— Он же того...

Петька показывает, как я тонуть буду.

У Славки физиономия сразу становится скучной. Я знаю, ему с «малышами» возиться неохота. Есть надежда на Женьку. Он в Лешкиной компании самый младший и понимает, как мне хочется.

— Ладно, Вовка, пошли,— вдруг решает за всех Лешка.

Мне сразу хочется броситься к ребятам, обнять их, даже Славку. Но сдерживаюсь. Что я, маленький?..

Большой плот захватили раньше нас. Компания мальчишек медленно плывет в другом конце пруда, ребята что-то кричат, размахивают руками.

Мы раздеваемся поскорее. Лезем на плот, сколоченный из двух старых дверей. Ребята утешают себя, что он легкий, можно больше скорости развивать.

На плоту у меня сразу пропадает всякое желание кататься. Кажется, стоит выпрямиться, плот зашатается — и я полечу в воду. А там глубина... Поэтому сижу на корточках, боюсь оторвать руки от досок.

Ребята смеются, глядя на меня, Славка больше всех. Он выводит плот на середину пруда и начинает раскачивать.

Я чувствую, как белею от страха.

Петька орет:

— Но-но! Полегче! И не по середине плыви, у берега.

— Вот еще! Нашелся указчик,— усмехается Славка.

Лешка тихо говорит ему:

— Ты Вовку не тронь, понял?

— А то что будет?

Женька охотно объясняет:

— По носу получишь.

Славка презрительно оглядывает хрупкую фигурку Женьки:

— От тебя, что ли?

— От всех! — решительно заявляет Петька.

— А ну вас! — отмахивается Славка.

Физиономия у него снова становится скучной.

Пока ребята боролись за меня, я не заметил,

что выпрямился. Только сердце все равно стучит, страх не уходит.

Плывем вдоль берега. А мальчишки на большом плоту веселятся. Один шлепается за борт, подняв тучи брызг. Ему протягивают шест, и мальчишка, довольный, влезает на бревна, прыгает, чтобы согреться.