Костёр 1985-11, страница 27

ДЕВУШКА С ФОТОГРАФИИ

Александр НАЗАРОВ

На стене у нас всегда висело много фотографий. С них смотрели на меня разные люди: в старинных сюртуках и платьях до пола, с галстуками-бабоч-ками и кружевными накидками. Люди, которых я никогда не видел живыми. И мне объясняли: «Это твой прадедушка. Это — прабабушка. А это — бабушкин дедушка».

Но одна фотография была особенной. На ней — невысокая девушка с круглым лицом, большим открытым лбом и аккуратно зачесанными волосами. Строгое черное платье с белым воротничком. Подперла рукой щеку и смотрит прямо на меня внимательными, задумчивыми глазами. Бабушкин голос становился грустным и гордым одновременно: «А это — Софья Львовна Перовская, младшая сестра моего дедушки. Революционерка. Ее казнили за убийство царя».

Эта девушка, похожая на школьницу, — убила царя? Возможно ли? Да еще бабушка говорит, что она родилась в семье дворян. И не просто дворян, а особо приближенных к царскому престолу. Как же могло такое случиться? Какой вообще она была, Софья Перовская?..

В нашем книжном шкафу целую полочку занимают книги о Перовской. Но одна — особенная: «В. Л. Перовский. Воспоминания о сестре». В. Л. — Василий Львович, старший брат Сони. Для него она была не Софьей Львовной Перовской, одной из руководительниц партии «Народная воля», а просто Соней — любимой сестрой, участницей всех детских игр.

Наверное, по ошибке Соня не родилась мальчишкой. Уже в три года она не отставала от семилетнего Васи. Секли крапиву деревянными мечами, убегали в лес на целый день, разводили там костры.

Товарищем их игр был Коля Муравьев — сын псковского губернатора. Как-то раз играли на плоту в пиратов. Плот накренился — Коля упал в воду и сразу начал тонуть. Гувернантка бестолково суетилась и причитала на берегу, а Соня вместе с Васей вытаскивали трясущегося и ревущего моряка.

Чем старше она становилась — тем труднее было ладить с отцом. Лев Николаевич все мечтал сделать из дочери светскую барышню. А она не

желала такой жизни. До поры отец терпел. Но когда шестнадцати лет Соня поступила на педагогические женские курсы и в доме бывшего петербургского губернатора Льва Николаевича Перовского стали появляться Сонины подруги — такие же независимые, коротко стриженные, иные в брюках — произошел взрыв.

Как-то раз отец распахнул дверь кабинета, вызвал Соню и, не стесняясь, что девушки его слышат, закричал: «Или ты порвешь с этими стрижеными дурами — или чтоб ноги твоей больше не было в моем доме! Выбирай!» Он недооценил дочь. Перед ним была девушка со своими убеждениями и твердой, железной волей. Соня ушла в тот же вечер.

Отец бушевал, хотел вернуть силой. Потом примирился. Но всем домашним было запрещено в его присутствии упоминать о дочери.

Так Соня навсегда потеряла дом.

* * *

...Покачивается вагон. Соня примостилась на лавке в углу. Рядом и напротив — по жандарму. Дюжие, отъевшиеся, грубые. Везут ее из Москвы на Север, в ссылку — в Олонецкую губернию. Какой это арест по счету? Четвертый? Да, немало

уже сделано, немало пережито. Студенческий кружок-коммуна: книги, споры, агитация. Она — первая девушка, принятая в коммуну. Потом — пропаганда среди крестьян, в самых отдаленных губерниях, самых глухих деревнях.

Теперь — ссылка. Нет, нельзя смиряться — надо бежать.

В Волхове жандармы решили пересесть на пароход. Заночевали на станции. Еще на платформе' Соня разглядела расписание: поезд на Москву через два часа. Теперь или никогда!

...Один жандарм уселся на стуле. Другой лег поперек двери. Но не сообразил, что дверь открывается наружу. Соня лежит на лавке, делает вид, что спит, а сама внимательно следит из-под ресниц.

Время словно застыло. Но вот чуфыканье, свист пара — поезд! Остановился, минута — стоянка, снова отходит... Скорее на платформу, на подножку — в вагон. «Ва-ши биле-еты!» — слышит она скоро. Кондуктор. Ничего. Соня притворяется деревенской девчушкой-недотепой: лицо у нее совсем юное. «Чево? Билет? А нету! Да мне, дяденька, недалеко. Где села? А на станции села». Тьфу! Вот и поговори с такой! Высадить ее на ближайшей остановке!

Высадили. И Соня, спокойно взяв билет, покатила в Петербург. Только отныне она не Софья Львовна Перовская. Это имя забыто — до самого последнего ареста.

В августе 1879 года революционеры-народовольцы вынесли на съезде смертный приговор императору Александру II. А через три месяца произошло первое покушение.

...Окраина Москвы. Настоящая деревня. Тихо. Только громыхание поездов нарушает спокойствие: рядом — Курская железная дорога. Здесь в маленьком домике поселились в

21