Костёр 1985-11, страница 47

по-настоящему хочется полететь, но главное, что они строят,— это их дружба.

Одна девочка в письме Николаю Тимоновичу написала о его героях: «Везде они поступают, как настоящие мужчины». И когда это читаешь, сначала кажется странным: мальчики-школьники и вдруг — настоящие мужчины. Что в них такого серьезного, взрослого? Только вот рассказ «Дуэль». Генка, герой рассказа, заступается за вред-нющую девчонку по прозвищу Пилюля. Заступается, совсем не надеясь на то, что одолеет своего противника. Сплошными неприятностями оборачивается для Генки эта история. Даже Пилюля, за которую он вступился, оказывается против него, даже близкий друг не понимает, зачем все это?

«Зря ты, Геныч, связался с этим,— сказал я.— Нашел из-за кого на дуэли драться.

— Да я и не из-за нее,— тихо сказал Генка.— Я так, вообще... Нельзя-же ни за что в человека огрызком кидаться. Пусть даже в Пилюлю».

Людей нельзя обижать вообще... Вот, оказывается, в чем дело. Когда так говорит мальчишка, из него вырастет настоящий мужчина.

У мира, в котором живут герои Федорова, есть и еще одна сторона. Ребята сталкиваются с ней неожиданно, как будто невзначай, и тем удивительнее бывают эти встречи.

Вот все тот же беспокойный Генка из рассказа «Петрарка» решает влюбиться. Не просто так, конечно, а для вдохновения.

«Представляешь, я влюбляюсь, как Петрарка, и у меня появляется вдохновение, и я становлюсь знаменитым поэтом или художником. А может, и ученым, и я открываю в ее честь новый вирус».

Нет, пока что Генка не открывает новый вирус, он делает учительнице подарок к 8 Марта. Совершенно непонятный подарок с точки зрения его верного друга Сергея.

«А вот что к этой подставочке было приделано, сказать трудно. Обыкновенный железный прут, который к тому же извивался будто червяк, а на конце было припаяно что-то вроде медных усов».

А дальше происходит чудо, потому что иначе и не скажешь, когда один человек до конца сумел понять другого.

«Какая прелесть,— тихо сказала она.— Стебелек и два только-только раскрывшихся листика.

Я посмотрел на скульптуру и замер. Вот это да! В одно мгновение Генкин Усатый червяк превратился в веточку с двумя маленькими листочками на конце. Почему же я раньше этого не разглядел? И как это она сразу все увидела?»

Еще не раз друзьям придется решать такие задачи — заново понимать привычное и простое, отыскивать красоту в обыкновенном.

Прочтите внимательно рассказы «При свече», «Ищу человека», повести «Таня», «Поход не отменяется»— как интересно и по-разному раскрываются в них ребята и взрослые.

Вот они ловят редкие кадры и совершенно уверены в том, что только «скрытой камерой» можно снять что-нибудь стоящее. Рассказ так и называется «Скрытой камерой».

Ребята рассматривают случайно получившийся снимок и как будто впервые видят знакомый дом. Оказывается, весь мир вокруг наполнен чудесами, а уж скрытая камера обязательно поможет их увидеть.

И когда с героем повести «На Аптекарском острове» вы окажетесь в оранжереях, читайте не торопясь. Николай Тимонович работал в Ботаническом саду и знает эту красоту не понаслышке.

Мы долго говорили с Федоровым о его героях и, наверное, говорили бы еще дольше, но за окном стало темнеть, и я засобирался. Я встал и увидел на высоком шкафу в углу что-то странное, какую-то не то бегущую, не то летящую фигуру. Я стоял, задрав голову, и все вспоминал, где же я это видел, а хозяин смотрел на меня и посмеивался. Он даже раскрыл рот, чтобы сказать, но тут я вспомнил.

«Это была бронзовая женщина на массивной цилиндрической подставке. Женщина, наклонившись всем телом вперед, стояла на одной ноге... Правая рука у нее была вытянута вперед, и в ней она держала какой-то предмет. Левая была отбита».

Ну да, конечно, это же древнеримская богиня Фортуна из повести «Ника». Я спросил:

— Она?

— Она,— ответил Федоров. И я не стал больше спрашивать ничего. Чему тут удивляться? Там, где живут его герои, еще много всяких диковин, а дорогу к ним писатель Николай Федоров знает.

Андрей ЕФРЕМОВ