Костёр 1985-12, страница 16

иголками засохшая елка, а эта, макушечка фальшиво весело отражала электрический свет, словно бы праздник еще предстоял. Стало грустно, и я торопливо засунул макушечку в коробку, Она ударилась о 'стеклянный шарик и, шурша, вывалился из нее кусочек стекла с циферблатом часов, Серебристая, зияющая, как тонкий ледок на реке, пустота открылась на месте стрелок, застывших перед Новым годом, Стало страшновато, Хотя макушечка для меня уже и стала какой-то чужой, но все равно — ее любили все, Я торопливо прикрыл макушечку слоем ваты и положил сверху стеклянные шарики.

Вернулась из кухни мать,

— Корова не спокойная чего-то,пожаловалась она и, торопливо развязывая платок, подошла к столу,

— Убрал уже?

— Убрал,,,

— Вот и молодец! — мать вздохнула и закрыла коробку,

Прошло еще полчаса, и отец вытащил из комнаты засохшую елку. Он воткнул -ее в сугроб на нашей помойке.

К весне иголки с нее совсем осыпались.

До самой весны помнил я о разбитой маку-шечке, а потом, когда с талым снегом пропала куда-то и елка, позабыл.

На следующий праздник мы наряжали елку вдвоем с сестрой. Брат приехать не смог, он не успел сдать какие-то зачеты, а мать была занята. Впрочем, мы подросли за этот год и сами прекрасно справлялись с этим делом.

Наконец мы добрались до макушечки,

— Ой! — сказала сестра, взяв ее в руки,— Поломалась,,,

Макушечка переливалась яркими праздничными блестками и только пустота, зияющая на месте циферблата, напоминала о том, что праздник, хотя он еще не начался, все равно когда-то закончится, а раз так, то стоит ли уж очень радоваться ему.

Смутно вдруг стало на душе. Зябким холодком шевельнулось что-то в груди,

— Да,— пытаясь скрыть свое состояние, равнодушно сказал я,— Поломалась,,,

— Жалко,— вздохнула сестра,— Такая красивая макушечка была,

— Жалко,— сказал и я.

Сестра подумала, потом полезла иа стул,

— Ну и ничего! — сказала оиа оттуда,— Теперь же елка у нас в углу стоит, Вот мы и повернем макушечку циферблатом к стене. Смотри оттуда • ие видно дырки?

— Не видно,,,— сказал я.

Сестра водрузила макущечку, слезла со стула и,

отойдя к двери, оглянула елку,

— По-моему, так даже и красивее?

— Красивее...— кивнул я, но странно, какой-то пустой и холодной казалась переливающаяся праздничными блестками елка. Чего-то главного уже не хватало в ней.

И сам праздник тоже остался в памяти, словно он так и не наступил в том году, словно минутная стрелка с разбитого циферблата так и не дошла до заветной цифры..-