Костёр 1986-05, страница 36

Две тысячи квадратных метров дна водолазам надо выровнять, покрыть щебнем, а на него уложить железобетонные плиты. Иначе паромы, подходя к причалу, будут размывать мощными винтами дно.

— Нет, без нас, водолазов, стройке не обойтись,— напутствовал меня экипаж «Неринги», когда я с ним прощался.

Едва ступил на берег, как свинцовые тучи умчал ветер. Тут же захлопотал, устанавливая нивелир, геодезист. Он заглядывал в прибор, делал отметку в журнале и давал отмашку помощнику. Тот бегом уносил полосатую рейку к другому бетонному столбу.

— Я вам так скажу,— заговорил инженер-геодезист Юрий Цуканов,— любая стройка без геодезиста немыслима. Эта в особенности. — Возникла на пустынном берегу. Кубические километры грунта, вынутого и уложенного на новое место. Новые причалы, пирсы, двухъярусные мосты. Точность нужна астрономическая. Ошибаться не имеем права. «Ловим» доли сантиметра.

Геодезисты спешили, и я не стал им мешать. Тем более, что с борта «Неринги» мне сигналили флажком.

— Срочный вызов на землечерпалку «Балтийская»,— объяснил мне водолаз Василий Иванов.— У них остановка. Наткнулись на мощный валун.

— Выручайте, ребята! — встретил нас начальник каравана Валерий Викторович Го-ловатый. — Застропите эту ка-менюку, а то работа встала.

Василий Иванов быстро надел скафандр и ушел под воду, только пузыри заклокотали. Через несколько часов «каме-нюка» весом тонн в семь была поднята со дна подоспевшим краном.

Ожили, задвигались черпаки. Залязгали, заскрежетали.

На самой верхотуре, в рубке стояли у пульта управления два парня. Один легко, чуть касаясь, нажимал на кнопки, другой, как мне показалось, ничего не делал — лишь посматривал, как бегут со дна морского черпаки, неся в себе землю.

С тем, что нажимал на кнопки, отчего землечерпалка начинала идти то вправо, то влево, выгрызая грунт, я легко разговорился.

— Когда «Балтийская» бросила здесь якорь,— говорил Викторас Пиктужас,— глубины были — метр, полтора, а то и полметра. Болото! А сейчас — взглянуть приятно. В залив уходит пирс. Под нами глубина — девять метров. «Бро-кен» вон свободно к причалу подошел.

Тут парень, стоявший праздно у окошка, быстро шагнул к пульту, нажал на кнопки, бросил несколько слов в микрофон, свисающий с потолка, и землечерпалка замерла.

— Что, Вася, опять? — тревожно спросил Викторас.

— Сейчас схожу, проверю,— кратко ответил Василий.

Через пять минут он вернулся с палубы и молча запустил машину. Залязгали черпаки, застонали тросы.

Я вышел на палубу. Молодой матрос помог мне перебраться на буксир.

— А что это у вас парень в шапочке у пульта управления такой неразговорчивый? — спросил я у него.

— Это Вася Самолюк, что ли? Он второй помощник багермейстера. Почему неразговорчивый? Мировой парень! —

удивился матрос. — А то что молчит на вахте — боится снаряд или бомбу в черпаке пропустить.

Буксир уже отходил и приходилось кричать.

— Бывало такое?

— Бывало,— ответил матрос. — И бомбы, и снаряды.. Торпеду ковшом пополам разломали. Война наследила!

Я стоял у борта буксирчика, смотрел, как тает в снежном тумане угловатый силуэт землечерпалки. .

— Закоти, погрейся,— распахнул дверь рубки Альби-нас. — Сопсем замерзнешь.

Тут серебряные звонкие трубы вскрикнули на небе, и низко над нами прошли, снижаясь в темной воде, пять лебедей.

— Тепло скоро будет,— философски заметил Альбинас.— Птица домой возвращается — гнездо вить.

Буксирчик шел к берегу, постукивая мотором. Сколько встреч подарил мне этот короткий весенний день. С людьми, влюбленными в свою работу, землю. Все они вместе — бетонщики, докеры, каменщики, водолазы, железнодорожники делали большое, нужное для страны дело. И потому были счастливы.

В. ТЕРЕШКИН Фото автора

31