Костёр 1986-08, страница 40
Но Милина — девочка из нашего класса — сказала: «Это не «V», ты разве не знаешь, это пятерка. Римская пятерка. В Крагуеваце фашисты расстреляли детей, пятиклассников, поэтому и памятник в виде пятерки». Я подошел поближе. Памят- о ник из целого куска, из одной глыбы. А из камня проступают детские лица. И все мальчишки. Я сначала просто так смотрел, а потом вдруг как-то жутко стало. Их расстреляли, когда они в пятом классе учились. И я тоже пятиклассник. Милина сказала, что это в сорок первом году произошло. Фашисты взяли детей в заложники, целый класс, а школа была мальчиковская, без девчонок. Фашисты их держали заложниками, а потом расстреляли. Это были живые люди, и вот их нет, они не выросли, не стали взрослыми. И мне на секунду представилось, что я — один из них, уже никогда не стану старше, что меня не будет, что меня расстреляют... Я даже отошел подальше от памятника. Мама волновалась, когда мы поехали из Смедерево в Крагуевац — в другой город едете! А если б меня взяли в заложники, что бы с ней тогда было? Это она ходила бы около тюрьмы, а там везде часовые, толстые стены... Обратно мы пешком возвращались — шли по лесным тропам, ночью ночевали в палатках или в деревнях. В лесу ночью мне совсем не было страшно. Я думал про тех пятиклассников из Крагуеваца, и у меня было такое чувство, что как-то нужно за них отомстить, и что будто мы партизаны, пробираемся ночью к вражеским позициям. Во время войны дети помогали партизанам — носили им еду, смотрели за ранеными, а были и такие, что по-настоящему воевали. Как Бошко Буха, был такой пионер, партизан, он был... мы называем это бомбо-метчик. Фашисты строили бункера, и чтобы уничтожить бункер, нужно было подобраться к нему как можно ближе и забросать гранатами. Бошко Буха погиб в сорок третьем году. Утром мы пришли в большое село. Там встретились с деревенскими ребятами. А их родители устроили угощение: разложили скатерти прямо на поле, получился длинный белый стол. Было много винограда, фруктов, хлеба... А вечером они так сделали: жители забирали по одному, по * 9 два человека к себе на ночлег. В сельском клубе мы все собрались, и вот подходит мужчина или женщина к микрофону, себя называет и приглашает нас в свой дом, берет с собой мальчика или девочку. Село большое, нас всех разобрали по домам, а многим уже и не досталось, так что даже одна крестьянка расплакалась. А старый дедушка вообще опоздал и потом говорит: «Как же я домой вернусь, старуха будет ругать, что я без детей пришел!» Он по-настоящему расстроился. Мы вдвоем с Драганом были приглашены в один дом, но я вдруг решил: «Драган, ты иди к ним, а я пойду к этому деду». Не знаю„ почему я так поступил... Я пришел к этому дедушке. Он даже растерялся, что все-таки к нему в гости пришли, бросился со старухой угощать меня — и виноградом, и сливами, мед поставил, чай. Я до этого уже наелся всего, но было неудобно отказываться. Я всего попробовал понемногу, а они все уговаривали: «Ешь, сынок!» Как будто я им совсем не чужой, как будто сын или внук... Записал В. РОМАШКИН Рисунки Л. Уральской * < |
