Костёр 1987-03, страница 24
а твой старшин враг-комсомол ПУТЬ ТРАССУ Они очень разные — строители Байкало-Амурской магистрали. У каждого свойг часто не простой путь на трассу. «Мы строим БАМ — БАМ строит нас!» — часто приходилось слышать на трассе. Три тысячи двести километров дороги, носящей имя Ленинского комсомола, легли по вечной мерзлоте через тайгу и горы... Чем они стали для молодых строителей! Приучили жить без особого комфорта, переносить ветра, стужу, да работать до боли в спине! Найти ответ мне помогла одна давняя история. да Владимир Приходько пообещал к утру дать ответ и отправил Виктора спать, а сам вновь принялся перебирать его документы и вспоминать скупой рассказ. На Даване выпал снег. Земля отдыхала от него всего четыре месяца — с июня по сентябрь. И вот снова — белое покрывало. О новеньком узнали по следам. По склонам сопки в тоннельный отряд никто не ходит — опасно, а этот лез в гору, взяв за ориентир крыши вагончиков. Дошел до обрыва, потоптался и принялся кричать. Из окна штабного вагончика было видно, как он размахивал руками. Позади него змеилась черная цепочка следов. Пришлось выйти, объяснить. И побрел парень обратно искать дорогу. Через полчаса он сидел в штабном вагончике, тиская розовыми от мороза руками кружку с горячим чаем. Лохматая шапка, полушубок, на ногах — самодельные пимы из оленьей кожи. Виктор Черенцов. Пришел устраиваться на работу. Без вещей и продуктов. Лишь сверток был при нем, в котором лежали армейская характеристика, трудовая книжка, военный билет, да паспорт. Он пил чай, настоенный на багульнике, говорил медленно, словно откусывая каждое слово. Поэтому слушать его пришлось долго, и лишь сигнал к отбою прервал его монолог. Начальник тоннельного отря ...3а полгода до демобилизации Виктор получил письмо. Писал школьный друг, с которым он без малого десять лет просидел на одной парте. Сергей,— так звали товарища,— приглашал после службы приехать на строительство БАМа. Черенцову оставалось еще служить и служить, с ответом он не торопился. Был он исконным горожанином и хотя служба в отдаленном гарнизоне водителем тяжелого грузовика закалила его, все же сомнения не покидали. Шло время, он реже и реже вспоминал о письме: дослуживал, готовил себе замену, мечтал о доме. И вдруг — новое письмо от Сергея: «Старик, вся наша бригада тебя ждет!..» И он поехал. Бригаду, где работал Сергей, Черенцов не нашел — ее перебросили вертолетом на отдаленный участок. Но Виктора это не смутило. Он попросился к лесорубам. Виктор считал, что ему повезло, — бригада была из «старожилов», работавших на стройке чуть ли не с первого дня. Рубили просеку под будущую дорогу. На работе он себя не жалел: лопались на ладонях волдыри мозолей, до кирпичной красноты обветрилось лицо, не заживали ссадины и шрамы на ногах от неумелого обращения с топором. А потом... Почему же произошел конфликт? Бригада закрывала наряды и Виктор заметил, что километр пройденного болота, где и деревца не росло, обозначен в документах сплошной тайгой, которую вырубила бригада, показав невиданную производительность труда. «Это же обман!» — возмутился Вик тор. Наряды исправили. Но с тех пор Черенцов заметил, что зарплату он стал получать чуть ли не вдвое меньше остальных, чаще других чистит картошку на кухне, разгружает вертолет, дежурит по бригаде. Обо всем этом Виктор сказал бригадиру. «Не нравится уходи!» — услышал в ответ. Его перестали замечать. По какой-то причине стала «барахлить» мотопила, исчезли меховые рукавицы, без которых на лесоповал не выйдешь. Ночью в его унты кто-то налил воды, и они примерзли к полу. Виктор понял, что попал в бригаду рвачей, для которых существовал только один закон— рубль, пусть даже не заработанный. Тот день, когда он сушил унты, ему засчитали за прогул и уволили. Оправдываться Черенцов не стал... Так или примерно так рассказал Виктор свою историю начальнику тоннельного отряда. Ну, что ж — приходилось слышать и не такое. К утру Приходько должен был дать ответ. Он не сомневался, что совет бригады откажет новичку. В тоннельном не любили летунов, часто меняющих место работы. Как правило, они объясняли свои переходы конфликтом или непониманием их характеров. Не видели своих ошибок, во всем винили только других. Если Черенцов прав, — почему он сумел раскусить рвачей только через несколько месяцев? И где его вещи? Скорее всего, парень что-то недоговаривает... Размышления прервал резкий, настойчивый звонок: — В тоннеле обвал! — кричали в телефонную трубку. Не выдержали крепления! К тоннелю бежали скопом. Когда примчались к порталу, выяснилось, что под буровой машиной, отрезанной обвалившейся породой, остались двое тоннельщиков. 19 |
