Костёр 1987-03, страница 6

И руку мне подает.

— До вечера, Витя.

Ну как будто мы с ним друзья-приятели. И как раз его трамвай подходит. Мы и разбежались.

Я у дома остановился, стал ключи искать, и тут меня как будто стукнуло. Как же он придет, когда я ему адрес-то не сказал? А как зовут меня, откуда знает?

Дела.

Всю квартиру перерыл — нет чехла. Встретит он меня завтра после школы — сегодня-то без адреса, ясно, не придет — что я скажу?

Папа с работы пришел, еще в дверях спрашивает:

— Хлеб купил?

— Какой хлеб,— говорю,— ничего не знаю. Да я же тебе, Витька, утром в ванную через

дверь кричал.

Ну я только рукой махнул. Такой день.

После ужина мы каждый своим делом занялись, а часов в восемь папа из комнаты кричит:

— Витяй, открой!

Я молотком колотить перестал, слышу — зво

нят. Было у меня нехорошее предчувствие, ну а что сделаешь? Пошел открывать Так и есть — он стоит.

— Заходи,— говорю.

А сам думаю, как сказать-то?

Он у двери к стенке прислонился, замками щелкнул и достает из портфеля зонтик. В чехле.

— Ты уж извини, Витя, это я напутал. Чехол у меня дома был.

Это он ко мне пришел, чтобы я не искал зря, чтобы из-за его зонтика не беспокоился. Я говорю:

— Подумаешь чехол. Да я бы в случае чего новый тебе сшил или два в запас. Ну правда сшил бы, я умею!

Он портфель поставил, смеется.

— А в гости к тебе по случаю нашей общей радости можно?

И тут из комнаты папа вышел. Стоит, на нас

смотрит.

— Здравствуйте,

Дмитрий Алексеевич,— го

ворит он папе.

Ну как будто они знакомы сто лет.

— Здравствуй,— папа на меня смотрит, а я-то

понятия не имею, как его зовут. Как-то у меня сегодня все нескладно. Он говорит:

— Юрий.

И мы в комнату пошли.

В моей комнате всем нравится. Когда гости бывают, обязательно кто-нибудь зайдет на моих чурбаках посидеть. Мы их с папой из парка притащили. Там старые деревья валили, вот мы и выбрали.

Я Юре самый удобный придвинул, со спинкой. Он вокруг обошел,

— Ишь ты!

А сам не сел. Он к полкам пошел.

Ко мне иногда двоюродный брат приезжает. Так тот тоже сразу к полкам. Слоняется вдоль стенки, слоняется. Вытащит какую-нибудь мо-дельку, которую я в третьем классе делал, и начнет нудить. Это у тебя не так, да там у тебя не тот диаметр. Зудит, зудит, а у самого дома дверь на одной петле висит.

Юра говорит:

— Ну ты, старик, Ползунов прямо.

Это он паровой катер увидел. Я его только начал еще и котел не допаял.

— Чем греть будешь,— спрашивает,— свечкой?

— Ха,— говорю,— мы с Ваньчиком получше придумали.

И пошли у нас разговоры. Я только под конец вспомнил:

— Ты адрес-то наш откуда знаешь?

Засмеялся.

— Страшная тайна.

Так и не сказал.

Уже около десяти было, когда мы из дома вышли. Дождь кончился, и только с высоких фонарей медленно летели теплые капли, и газоны пахли сыростью. Мы прыгали по асфальтовым буграм, я забегал вперед и говорил. Я говорил, и все было интересно. И наш с Ваньчиком катер, и весь класс, и Юра останавливался, чтобы до-

4

Ч