Костёр 1987-03, страница 8

этот Гудилин с портфелем. Ну как будто уроки кончились. Несется, топает, весь этаж гудит. И откуда эта девчонка взялась? Заблудилась, что ли? Ведь все же малыши выше нас учатся.

— А ну вали!

Нет, правда, он ее как табуретку какую-нибудь в сторону отпихнул, как будто и не человек это. Девчонка отлетела.

— Ну, скотина, — Ваньчик говорит.

Я девчонку поднял, она сразу куда-то убежала, а Гудилин к нам, руки под пиджак сунул, раз — и ремень вытягивает. Военный, с бляхой.

— Ну, кого первого? Ты, что ли, рыжий, вякал? Подходи давай, у меня времени мало.

И ремень на кулак накручивает. Вдруг от нашего класса Базылева бежит и кричит:

— Ой, мальчишки, вас же директор по всей школе ищет, а вас нет.

Гудилин со своим ремнем сразу убрался, а мы

с Ленкой остались. Она повернулась и к классу пошла.

Я Ваньчику на перемене говорю:

— Чего было крик-то поднимать? Девчонка эта и не поняла ничего.

— Я зато понял,— Ваньчик говорит,— а ты смотри осторожней, в другой раз Ленка и опоздать может.

До самого конца уроков не разговаривали. И домой врозь пошли.

Ты, Кухтин, чего красный такой? Утренняя пробежка, — говорю,

очень

Утром я из дома, как всегда, выскочил и припустил. Уже две парадных проскочил, пока вспомнил: спешить-то некуда. Это у нас с Ваньчиком раньше такое соревнование было: кто первый на трамвайную остановку прибежит. Уж я бегал-бегал, никак раньше Ваньчика не получалось. Как ни прибегу, все он там по загородке вокруг газона ходит. Увидит меня, руками замашет, свалится.

— Сегодня уже почти всю прошел!

Со второго класса человек трудился.

Зря я с ним вчера все-таки.

Трамвайные провода уже видны были. Я посмотрел на часы и пошел еще медленней.

Ваньчик, он не то что рыжий, он красный — хочешь, не хочешь — увидишь. Ну я и увидел. Он к трамвайной остановке шел еле-еле и руку с портфелем все время задирал —

— на часы смотрел. Я и подумать ничего не успел, а уже бегу, как ненормальный. Сзади кто-то:

— Ох ты!

А я только остановку и Ваньчика вижу. Из-за чьей-то спины в клеточку выскочил — бежит мой Ваньчик. И так мы с ним дали, что стоим на остановке, дышим, а говорить не получается. Ваньчик продышался немного:

— Ну что,— говорит,— кишка-то, уф, тонка!

— Сам ты,— говорю,— кишка.

И чего-то нам смешно стало. Вот не было вчера ничего, и все тут. Стоим и хохочем. До школы-то еще времени вон сколько.

Первым уроком литература была. Базылева на Пушкина в учебнике налюбовалась и шепчет:

хорошо, если кто понимает.

— Все с Лешкой на остановку бегаете?

— Ага,— отвечаю, а самому так вдруг захотелось что-нибудь Ваньчику сказать, ну как будто и не разговаривали только что. Я за партой перевернулся и зашипел, как змей:

— Ваньчик, Ваньчик!

Смотрит он на меня, смеется, а потом тоже шепотом:

— Чего?

Ну я ему и моргнул разок. Ленка спрашивает:

— Поговорили?

— А как же?

У нас ведь просто — два слова и порядок.

На большой перемене хотели за мороженым сбегать, а тут дождь. В буфет толкнулись — очередина, конца не видно. Ваньчик на часы посмотрел.

— До чердака,— говорит,— на время. Слабо?

Дождались мы, пока секундная стрелка на двенадцать запрыгнет, и как дунем вверх по лестнице. Только я Ваньчика и видел. И как он меня на целый марш обогнать умудрился? На чердачную площадку залетаю, а там темно, накурено — не сразу и Ваньчика-то увидел.

— А, и этот здесь! Ну прямо сами нарываются.

Это надо такую невезуху! И тут мы на Гуди-лина наскочили. И главное, с ним еще трое. Они нас от лестницы отпихнули — не проскочишь.

— Ну чего,— Гудилин меня к Ваньчику толкнул,— приключений ищешь?

На ухо одному шепнул что-то, тот и убежал, вернулся и первоклассника с собой тянет.

— Иди,— говорит,— иди. Не бойся.

А он и правда пока не боится.

Гудилин мальчишку перед собой поставил и за плечо держит.

— Во, сейчас заступаться будете, сколько влезет. На всю жизнь назаступаетесь!

И крутит мальчишку, как будто выбирает, с чего начать, а команда его в углу нас прижала.

Ваньчик рядом со мной дернулся.

— Гудок, слышишь, Гудок, пусти его, ну! Да Витька, ты-то скажи!

Нет, я, честное слово, не знаю, что бы там у нас вышло, если бы первоклассник этот не закричал. Он глядел на Гудилина снизу и кричал. Не вырывался, не плакал, а просто кричал.

— Молчи, сопля!— Гудилин схватил его за лицо.— Молчи!

Несколько человек затопали снизу по лестнице.

— Опять,— закричал кто-то,— опять на площадке хулиганство!

Я после урока говорю:

— Вот ведь паразит, настроение испортил.

А Ваньчик сидит и молчит. Обхватил свою рыжую голову руками, в парту смотрит. Я его такого и не видал никогда. В коридоре шум, возня, а мы как будто ждем чего-то. Потом Ваньчик на меня посмотрел.

— Струсил, Витюха?

— А ты?

6