Костёр 1988-02, страница 37

у цирка или дрессировщика имеются спецмашины, а если нет?! Можно, разумеется, заказать машину заранее, но заявки принимаются задолго до начала съемок, требуются справки о прививках, о прохождении карантина. А телевидение всегда спешит: у нас, как говорят, «нужно вчера»! Поэтому бывает и так...

Съемки с участием козы из театра зверей затя

нулись: «актриса» не могла воити в роль и выполнить замысел режиссера. Дрессировщик торопился и, уехав в театр, попросил администратора привезти козу после съемок. Тот легкомысленно согласился...

Был солнечный апрельский день. Люди на улицах улыбались, шутили. Именно 1 апреля Сережа был приглашен на день рождения и поэтому явился на работу в светлом, выглаженном костюме.

Услышав: «Съемки окончены. Всем спасибо! Козу отправлять!», он вывел Машку на улицу, чтобы поймать такси и отвезти актрису на спектакль. Увидев элегантного молодого человека с живой козой на поводке, прохожие поздравляют: «С первым апреля, козий поводырь!», «У вашей дамы спина белая»... Взять такси оказалось непросто! Машины проскакивали мимо или притормаживали, но, увидев пассажирку, газовали прочь.

Время шло. Проносились мимо машины. Посмеивался народ. Хлопцев спрятал рогатую в проходной телевидения и поймал таксомотор. «На улицу Дурова!»— «Прошу!»— «Но я не один...» — «Пожалуйста».— «Я с козой!»— «Ха!» Лицо его преображается:

— Ко... Коз... Загримирована? Нет! Живая, настоящая...— лепечет он, открывая заднюю дверцу.— Я обещал... заходи... те!

Пассажирка застряла. Администратор толкает козу с улицы, шофер из салона тащит ее за рога... «За левый тяни!»— советует прохожий. «За правый!»— командует второй. «Эй, хлопчик! Як же так коз-то толкають?!»

Костюм, «зверского» помощника режиссера приобрел далеко не праздничный вид!

Идет отбор номеров для «Веселых ноток». Звучат песенки про медвежат, собачек, кошек, ежиков... Около уполномоченных телевидения крутится вихрастый парнишка в потертых джинсах, среди претендентов он не числится, но очень хотел бы выступить! Однако педагоги его не допускают к столу комиссии. Показ заканчивается. Вихрастый со слезами на глазах просит:

— Я бы... тоже хотел...

— Но у него не тот репертуар!— строго замечают педагоги.

— Пусть попробует!— заступается за мальчика телевидение.

И парень мгновенно преобразился! Подняв правую руку вверх, он свистнул и... поскакал! Да, да! Аллюром вылетел на сцену красный конник!

— «Мы красная кавалерия, и про нас...» — запел буден-новец.

Видавшим виды телевизионщикам показалось, что на сцену выскочила лихая конница, а ведет ее за собой смелый вихрастый Командир!

Концертная студия. Только что на ее сцене махали крылышками «стрекозы», лаяли «собачки», мяукали «котята» и

вдруг на подмостки галопом вылетел целый эскадрон, хотя пел один мальчишка. Один! Даже без оркестра. Но всем казалось, что в студии поют тысячи труб.

— «Былинники речистые ведут рассказ!..»

Уже на втором куплете зрители, не сговариваясь, подняли правую руку вверх. С саблей!

— «Веди ж, Буденный, нас смелее в бой!» — подхватили бывшие «котята» и «бабочки». На помощь малышам пришли взрослые. Забыв о возрасте, о своей солидности педагогов и воспитателей, они пели с детьми: «И вся-то наша жизнь есть борьба!»