Костёр 1988-12, страница 8

и я с удовольствием посмотрел бы, как кто-нибудь сядет на него, но, принимая во внимание и то, что на стул может сесть и эта милая учительница, то вся ваша военная хитрость представляется мне довольно сомнительной. Что вы сами об этом думаете?

— Хах,— сказал Вински. Ему было слегка жаль отказываться от идеи с гвоздем, но все-таки он сунул его обратно в карман, гвоздь то есть.

— Не горюйте, Вински,— сказал Аптекарь, невидимо похлопав его по плечу.— Я кое-что придумал! Но выясним сначала с усатым господином. Что вы о нем думаете, Вински?

— Что он пень. Разве не так?

— Да... того, как бы это сказать... Бесспорно, вы высказали свое мнение прямо, не приукрашивая. Пень.,, так... хм... Все зависит от того, что под этим подразумевается, я довольно плохо разбираюсь в современном лексиконе. Но что бы это ни значило, прошу вас принять во внимание, что он, этот господин, «клеится» к учительнице.

— Как это?

— Ну, это довольно трудно объяснить, да и не нужно. Но нам ни в коем случае нельзя слишком строго относиться к усатому господину. Видите ли, он, в сущности, нездоров.

— Он болен?

— Болен. Во всяком случае, сам он считает, что болен, а это главное. У него болит почти все. Если кто угодно из мужчин начинает «клеиться», то ведет себя именно так, как этот господин. Он покупает зеленую шляпу, непременно зеленую, а в серьезных случаях и зонтик с длинной ручкой, натягивает желтые перчатки и так далее. Все это смешно, весьма смешно, но ничего не поделаешь. Ну, а если совсем тяжелый случай, то больной отращивает себе и усики, как этот.

— Досадно. Его, наверное, придется пожалеть. А от этого излечиваются?

— Чаще всего излечиваются. Могу сказать вам по секрету, Вински, я боюсь, что наш знакомый скоро женится на учительнице. Я уверен, что женится. А после этого он наверняка начнет выздоравливать. Сначала сбреет усики, потом исчезнут перчатки и шляпа. Смею предположить, что через год он едва будет прикасаться к кепке, приветствуя учительницу. Я знаю несчетное количество случаев, когда такие, как вы выразились, пни моментом превращались в обыкновенных здоровых мужчин.

— Значит, никаких кровельных гвоздей? — спросил Вински.

— Мне так хотелось бы. Постарайтесь делать только добрые дела... Гвозди, мне кажется, в данном случае не годятся, это была бы прямо-таки бессмысленная трата кровельных гвоздей.

Вински не успел ответить, как в комнату вошли учительница и ее гость. Сидящим на шкафу Аптекарю и Вински пришлось сразу притихнуть, хотя они и были невидимы.

Парочка вошла в комнату, держась за руки.

— Тири-лири,— сказала учительница. .

— Тири-лири,— ответил Воробей.

Ничего путного понять из их лепета нельзя было. Они уселись на диване рядышком, рука в руке, и стали смотреть друг на друга.

ГЛАВА 4 Чудесное спасение гармони

Как мы уже отметили в первой главе нашего обширного повествования, у Вински были рыжие волосы, что могло означать только то, что он был очень умен: это подтверждается его решением употребить десятимарковую монету на покупку французского порошка. Нос Вински был осыпан веснушками — верный признак творческого воображения. Ума и воображения у Вински было предостаточно. Но вдобавок он обладал еще и решительностью. Форма подбородка у Вински была такой, какую можно встретить лишь у вождей индейских племен и техасских ковбоев, и ни у кого больше.

Мы подробно описали характер Вински не просто так, не для красного словца и не для того, чтобы книжка получилась потолще (для чего обычно длинные описания и делаются), а для того, чтобы заявить со всей прямотой, что Вински вовсе не был тряпкой и маменькиным сынком, каковым, к сожалению, обычно считают послушных мальчиков такого возраста, как Вински. Например, трудно даже представить, что произошло бы с Владельцем гармони, не будь Вински.

Владелец гармони жил в большом доме, который находился не на окраине города, а поближе к центру. Имелось у него, разумеется, и другое имущество помимо гармони, но так как ему принадлежала единственная во всем городе гармонь, то его и прозвали Владельцем .гармони в отличие от всех остальных в мире владельцев губных гармошек и мандолин. Он играл на своей гармони все вечера напролет, иногда и днем. Играл он исключительно для собственного удовольствия или, как говорят, во имя прославления Творца.

На прошлой неделе жена и дети Владельца гармони на время летнего отпуска уехали на дачу, где им приходилось косить траву вокруг своего домика, ходить за два километра за молоком, одеваться в старые шерстяные куртки и валенки, потому что стены дачи продувались насквозь, то есть наслаждаться разными летними прелестями, которых в городе и вообразить нельзя. Владелец гармони жил, таким образом, совсем один в своем большом доме и можно было бы подумать, что это его очень огорчало, но это не так. Теперь, видите ли, у Владельца гармони была возможность проводить все вечера в кафе напротив своего дома за игрой в шашки. Зимой это ему запрещалось, так как у него было плохо со здоровьем. Жена Владельца гармони решила, что раз у него слабое здоровье, то пусть оно слабеет дома, а не в кафе возле шашечной доски.

И сегодня вечером Владелец гармони сидел в кафе, уткнувшись носом в шашки, дом его был совершенно пуст и безлюден.

На счастье случилось так, что во дворе Владельца гармони что-то делал Вински. Точнее сказать, он собирал дождевых червей. Тот, кто хоть немного разбирается в дождевых червях, знает, что самое подходящее время для их сбора в чужом дворе — вечерние сумерки после дождя, когда отсутствуют хозяева. Все хозяева вообще