Костёр 1989-01, страница 13

погончики, ну их в омут! Пойдем, говорит, Борька, на муксуна!» А я: неудобняк, мол, заехать надо, попрощаться...

— Давай, сюда,— мрачно сказал флагман.— Попрощаемся.

— Лучше вы сюда. На берегу-то вы все герои, флот лягушачий. Вы бы в ванне сперва потренировались... Ну чо, капитаны, погоняемся, ага? — Борька кивнул на две «Казанки», стоящие у пирса.

«Капитаны» не двинулись с места. Пробовали уже загонять Борьку и на двух лодках, и на трех — наглотались водички.

Белобрысая вдруг наклонилась к подруге и вполголоса сказала что-то, указывая на Борьку. Та прыснула, приседая, захлопнув рот ладошкой. Борька почувствовал, что неудержимо, во все лицо заливается краской. - Ничего не боялся, только вот этих девчоночьих — искоса — взглядов и смешков.

— Накрылся ваш «Нептун», понятно? — яростно крикнул он.— Я вам теперь мачты-то пообломаю! А ты, белобрысая, слышь — в «мыльницу» не садись, утоплю!

Он пулей вылетел из бухты и пошел к городу. Достал нож, посмотрелся в лезвие — вроде чистое лицо. Оглядел энцефалитку, брюки, бродни — чего смешного-то? Тьфу, зараза, все настроение перебила. Тут же вспомнились сегодняшние неудачи — Михалина, земляк с нефтебазы. А главное, о чем старательно не думал весь день, главное — надо идти домой...

Мимо тянулся грузовой порт. Вдоль высоких причалов, увешанных гроздьями съеденных дорогой покрышек, стояли баржи. Колченогие краны, голодно урча, заглядывали с высоты, склевывали с палубы связку труб или ажурные конструкции для буровых. Стропали-в оранжевых касках призывно помахивали рукавицами.

На воде тут и там плавали густые масляные пятна. Волны отражались от причальных" стен, пересекались, всплескивали. Лодка загремела днищем по толчее, как телега по мостовой.

Борька вдруг с размаху хлопнул себя по лбу: заигрался с «капитанами», забыл, чуть не оборвал «речной телефон». Он посемафорил идущему следом «Прогрессу». Катер застопорил ход.

— Ниже пойдешь?

— Но,— бородатый детина в «Прогрессе» поднялся, разминая затекшие ноги. На еланях у него из-под брезента, будто прислушиваясь, о чем говорят, пялилась снулыми глазами огромная щучья голова. Кило на двадцать рыбка, не меньше.

— Где сетевал, земляк?

— На Агане.

На костяном щучьем загривке Борька разглядел ряд рваных, с мясом вывернутых ран. Не сетевал земляк — острогой бил.

Детина перехватил взгляд, ногой поддернул брезент.

— Чего семафорил?

— Шумни вниз, в Красное, Кольке Авдотьину: у тестя, мол, редуктор полетел. Передавал, пусть навстречу идет.

— Добро,— детина руднул на сиденье, и «Прогресс», задрав нос, пошел вниз.

Часа через два новость дойдет до села Красного, .и не известный ни Борьке, ни этому парню Колька Авдотьин поспешит на помощь тестю. Днем и ночью со скоростью моторной лодки разлетаются вверх и вниз по всей Большой Оби ¹ новости «речного телефона», достигая самых глухих, ни в одной лоции не указанных проток...

Борька свернул в затон. Узкий мелкий затон с прокисшей желтой водой далеко вдавался в город, и по всей длине по обеим берегам плотно, бортом к борту стояли прихваченные замками к тяжелой корабельной цепи моторки, обласа, плоскодонки. Среди этой речной мелочи возвышалась и наполовину перегораживала затон «ТЕС-ка» — сварной рыбацкий бот с высоким коротким баком и низкой голой палубой, отполированной за многие путины тяжелыми сетями.

Списанную «ТЕСку» купил года три назад Юра Куйбида, напарник отца по заповедным пескам, и с.тех пор неторопливо ремонтировал ее, любовно

вылизывая каждый винтик. Летом и жил здесь,

§

в кубрике, водил дела с разным людом, населяющим берега Большой Оби,— с хантами, буровиками, геологами, егерями, лесничими, знал, кажется, всех от Тобола до Агана, и все от Тобольска до Аганска знали Юру Куйбиду. Каждую осень колчак нещадно гонял Юру по заповедным протокам, потом Юра гонял с колчаками пришлых браконьеров; речная милиция охотилась за ним и к нему же шла за помощью: сюда, в кубрик «ТЕСки», тянулись ниточки «речного телефона» со всей Оби.

Борька постучал кулаком в высокий борт «ТЕСки».

Дома?

В железном нутре бота гулко загремели шаги, в проеме ходовой рубки показался Юра в распахнутой до пояса, промокшей под мышками рубахе.

— Явился?

— Но.

Борька отвинтил мотор, рывком поднял его, Юра сверху подхватил, унес в рубку. Борька замкнул цепь, вытащил из брезента бельгийку

и патроны — город не река, здесь что оставь — не отвернись, пропадет.

В кубрике было душно, сладко пахло машинным маслом. Стальные, круто расходящиеся к потолку стены раскалились под солнцем. Борька стянул энцефалитку, свитер, тельник, сел на рундук, привалился голой спиной к борту, блаженно прикрыл глаза — жжет...

На столе вполголоса бубнил ламповый древний приемник без футляра.

— Где был?

— За Банным,— ответил Борька, не открывая глаз.

Юра налил чаю, поставил перед ним жестяную кружку.

— Как поймалось?

— Ничо,— Борька громко подул на чай,— Ми-

^: Большая Обь — водная система реки со всеми притоками, лабиринт водных путей, лежащий на огромной территории по обе стороны основного русла.

11