Костёр 1989-04, страница 10

— Спасибо за информацию,— усмехнулся парень.— Только мы в эти протоки и не втиснемся... Значит, лоцию ты лучше меня знаешь. С чем причалил?

— Это... Возьмите меня к себе. Юнгой.

— Прямо сейчас?

— Не, сейчас я не могу. Я с отрядом тут. Провожу их — догоню. Я все могу — вести могу, я фарватер знаю, палубу мыть могу, готовить...

— Ты что, серьезно?— спросил парень.

В рубку заглянул механик в тельняшке с закатанными рукавами, вытирая ладони промасленной ветошью.

— Кто таков?

— Да вот, юнгой к нам просится,— развел руками капитан.

— Ты сколько классов кончил, салага?

— Семь.

— А зовут как?

— Борька.

— Так вот, Борька. Это я после войны юнгой ходил. А теперь юнг нет. Время теперь другое. Кончай восьмой, поступай в речное, а там милости просим.

— Тогда меня любой возьмет. Вы сейчас возь-

ф

мите.

— Да как я тебя возьму!— сказал капитан.— Кто мне разрешит тебя взять? Никто тебя не возьмет, с семью-то классами, макароны разве продувать. Не на галере ведь ходим — там грести ума не много надо. Вот это с чем едят, к примеру?— он положил руку на какой-то прибор.

Борька пожал плечами.

— Локатор это. А как устроен, знаешь? А это? А дизель как фурычет?

— Ясно,— сказал Борька.— Извините,— он пошел по сходням.

— Эй, Борька,— крикнул механик.— Случилось что? Погоди!

Борька не обернулся.

В устье Тромъегана Борьку перехватил мужик на ярко-красном «Нептуне» с мотором «Меркю-ри». Могучий двигун, иностранный, сил больше, чем в «Жигулях», и стоит, небось, столько же. И сам мужик был какой-то иностранный, с седой гривой до плеч и в темных очках. Он посигналил переливчатым автомобильным гудком, Борька сбросил гарь, и они сошлись бортами. ¹ В катере у мужика курили девицы в пестрых анараках, орал магнитофон. Сиденья были обиты бархатом.

— Направо пойдешь?— спросил мужик, повернув к Борьке темные очки.

— Но.

— Будь любезен, загляни во вторую протоку, найди некого Борьку Хромова, передай следующее: «Куйбида шумнул, мол, Федор в милицию подал за угон».

Девицы равнодушно смотрели на Борьку.

— Феликс?^- спросил он, холодея.

— Да, Феликс. Ну, прощай,— мужик врубил скорость, и могучий «Меркюри» унес девиц и обрывок музыки.

Борька остался сидеть, опустив голову. Значит, уломал-таки Феликс мать подать на розыск. Летят сейчас по телефонным проводам вдоль всей Большой Оби номер лодки и Борькины приметы: лопоухий, росту среднего, вида неказистого.

Видно, открытка на машину пришла.

На просеке было непривычно тихо. Стройотрядовцы сидели на конструкциях опор, на перевернутых носилках, просто на корточках. Напротив стоял командир, рядом пристроилась с листами бумаги на коленях Ирина. Поодаль от всех — мрачный, с припухшим лицом Степан.

— Трудовой привет!— крикнул Борька, подходя.

Все ответили, но негромко или просто кивком.

— Заседаете, чо ли?— смутился Борька.— Я пойду пока.

— Да нет, присаживайся. Очень кстати,— сказал командир.

Борька присел около Степана.

— Продолжаем,— сказал командир.— Сначала повторю для того, кто не в курсе,— он кивнул на Борьку.— Этой ночью в отряде произошло ЧП. Боец отряда Смирнов самовольно отлучился из места дислокации отряда. Вернулся в нетрезвом состоянии, устроил драку, оскорблял товарищей. Одним словом, выяснял отношения... А теперь могу сообщить то, чего никто еще не знает. Сегодня утром я связался с Сургутским штабом. Им звонили из инспекции рыбнадзора. Ночью среди браконьеров, ведущих незаконный лов рыбы, видели человека в форме нашего отряда...

— Мало ли кто форму мог надеть!— крикнул Степан.— Очную ставку проводить будешь?

— У нас не следствие, а это не обвинение. Просто информация,— сказал командир.— Я постарался этот вопрос снять. Только браконьерства нам не хватало.

— Давайте-давайте! Валите все на меня!— не унимался Степан.— А на Камчатке никого не видели? Так это тоже я — туда-обратно.

— Тебе слова еще не давали,— сказала Ирина.

— Я уже говорил, что вопрос снят. Достаточно того, что есть: уход из отряда, нарушение сухого закона, хулиганство. Все знают, что Смирнов вел себя вызывающе, противопоставлял себя коллективу, провоцировал конфликты. Так что сегодняшнее ЧП — не гром среди ясного неба, а закономерный итог. Мы собрались, чтобы принять конкретное решение. Но сначала послушаем Смирнова, может быть, он объяснит что-то, чего мы не понимаем...

Борька сидел ни жив ни мертв, не решаясь взглянуть на ребят, склонив полыхающее лицо к коленям. Рядом с ним поднялся Степан, большие кирзачи его с налипшим на подошву цементом переступили, приминая песок.

— Виноват,— сокрушенно сказал он.— Что уж тут говорить... И там, с браконьерами — тоже я. Мы вот, вдвоем.!. С первого дня приставал: пойдем на пески, за ночь по сотне на брата возьмем... Водка у него была...

8