Костёр 1989-10, страница 12

- г, * «ж ч

ifK'^-y^Mr f.

I

— Пальцами... — дед взял Аленкину руку и положил ее на страницу журнала. — Слышишь точечки? Это специально для слепых такой журнал издают...

— А хочешь, дедушка... — неожиданно перебила его Аленка. — Хочешь, я тебе вслух книжки

читать буду?

— Конечно, хочу...

Дед обнял Аленку и

так ласково, что весь страх, что еще был в ней, сразу рассеялся. Аленка прижалась к деду и замерла так. Даже глаза закрыла...

Глава вторая

Прошло несколько дней. Отец уехал, Аленка, оставшись одна, облегченно вздохнула. Очень тя-

смутилась, не понимая, зачем она привязалась с этим дурацким светом. Включил дед люстру, ну и пускай бы горела...

— Ничего-ничего... — почувствовав смущение внучки, проговорил Иван Ефимович. — Ничего... Я ведь зачем свет включаю? Бабушка никак не лась.

жело, когда стоят над душой и все время говорят, что можно делать, а что нельзя. Аленка этого не любила. Тем более, что уже не маленькая она, все понимает и сама.

Она понимала, что в этом доме все вещи должны стоять на своем, раз и навсегда определенном для них месте. Здесь нельзя бь1ло оставить посреди комнаты стул, или, например, сдвинуть на столе сахарницу... Привыкнуть к этому было трудно, но надо было привыкать — дед, как он говорил, ходил о дому «по памяти»... И Аленка привыкла. Вер-е, старалась привыкнуть. И даже сама удивлялась — ни для кого раньше она так сильно не старалась. Удивительно даже, что ей самой нравилось стараться. Уже целых три дня нравится.

Однако порою страшно становилось. Деда знали в этом городе все. Конечно, это хорошо, если, например, мороженое идти покупать... А если что-нибудь не так сделать, залезть не туда? Что тогда будет? Небось все станут говорить: «Это же внучка Ивана Ефимовича сделала! Вы знаете, куда она залезла? Не знаете? Ну что вы... Все давно уже знают, что у Ивана Ефимовича внучка — хулиганка».

Этого Аленка больше всего не хотела и боя-

может привыкнуть, что я в темноте сижу и читаю. Пугается, хоть и не говорит. Вот я и включаю всегда свет.

Он сел на диван рядом с Аленкой.

Сел прямо на альбом.

— Я фотографии смотрела... — сказала Аленка, забирая у деда альбом и перекладывая его на комод. — А зачем у тебя Морошкина в альбоме живет?

— Углядела... — усмехнулся дед. — Так я ведь вместе с Морошкиной учился. Дружили мы.

— Ух ты! — восхищенно сказала Аленка. —

И хотя она старалась не вытворять ничего особенного, но как удержаться на улице, если дома все время приходится следить за собой? Нет, не удержаться, как ни старайся. И главное — Аленка

это знала совершенно точно

чем сильнее бу

дешь сдерживаться, тем страшнее будет то, что

О

Так, значит, ты, дедушка, вместе с памятником учился?

— Нет... — Дед невесело улыбнулся. — Нет, внученька. Тогда Морошкина еще не была памятником...

И он раскрыл большую и толстую, как альбом, книгу, что принес с собой.

— Все равно здорово! — сказала Аленка. — А чего это у тебя?

— Журнал пришел...

— Это журнал?! А как ты читаешь его?

произойдет...

Два дня Аленка даже не уходила никуда из дома, чтобы не было лишних искушений. Она вставала, когда дед уходил на работу. Завтракала. Потом долго сидела на кухне и разговаривала с бабушкой. Иногда та расспрашивала о родителях, но что могла Аленка рассказать ей?

Родители жили совсем не так, как жили в этом доме. И мать, и отец работали, у каждого были свои дела, свои друзья, им некогда было заботиться друг о друге, и бабушка, даже если бы Аленка и сумела рассказать об этом, все равно ничего бы не поняла.

— Понимаешь! — говорила Аленка. — Они по-другому живут, бабушка. Но ты не расстраивайся, что они разводятся. Сейчас все родители разводятся.

1 о