Костёр 1989-12, страница 22

Придумывались языки цифровые, где цифрами обозначались отдельные буквы и целые слова, языки рисованные (Сережа, конечно, помнит «пляшущих человечков» из рассказов о Шерлоке Холмсе был проект и такого языка). А француз Жан Сидр придумал нотный язык. Все слова были составлены из семи нот. Ведь возможных сочетаний великое множество! Например, само слово «язык» обозначалось так: соль-ре-соль. А антонимы — противоположные по значению слова — обозначались простой перестановкой нот: ми-соль — добро, а зло... Совершенно верно — соль-ми. Очень удобно.

Беда лишь в том, что нотный язык можно было только вызубрить, никакого внутреннего смысла в нем не было. Поэтому и остался он простым курьезом. А жаль. У него были достоинства: на этом языке можно было писать (и буквами, и нотами), можно было говорить и даже... играть! Играть на любом музыкальном инструменте! Представляете?

«Фа-ля-до, — играет бабушка Антонина Кузьминична на пианино, — ре-ми-си!» (Спать пора!)

«Ре-до-ля» (Еще рано), — отвечает ей Сережа на ударной установке.

Вот это вечерний концерт!

НАДЕЮЩИЙСЯ

И все-таки идея международного языка не умирала. Всего было создано более трехсот проектов — одно это говорит о важности дела.

В 1887 году польский врач Людвиг Заменгоф, выпускник Московского университета, создал новый язык — эсперанто. В переводе на русский «надеющийся». На что надеялся его изобретатель, родившийся в Белостоке, где жили четыре народности, говорящие на четырех языках и непрерывно конфликтовавшие друг с

другом? Он надеялся, что люди научатся понимать людей. Надеялся, что человечество объединится, обретя общий язык.

Заменгоф старался включить в словарь своего языка как можно больше интернациональных слов и корней, упростить его грамматику, подчинить четким законам. В эсперанто есть правила, но нет исключений. Слова на нем читаются так же, как пишутся, не то что, скажем, в английском, на котором, по шутливому мнению самих англичан, «пишется Манчестер, а читается Ливерпуль». Кроме того, Заменгоф понимал — и это очень важно! — основную свою задачу: эсперанто не претендует на то, чтобы стать единственным языком человечества, это второй, вспомогательный язык для общения народов.

И эсперанто начал завоевывать мир. Язык этот прост. Рассказывают, что Лев Толстой, заинтересовавшись эсперанто, уже на следующий день после знакомства мог читать и понимать на нем. А Жюль Верн тот даже был почетным председателем амьенского клуба эсперантистов (он жил тогда в городе Амьене).

Скоро во многих странах эсперанто стали изучать в школах и университетах. А вот во Франции в начале века даже запретили преподавание эсперанто «как языка преимущественно революционеров». Тогдашнее реакционное французское правительство было обеспокоено тем, что этот язык может помочь объединению людей.

И действительно, революционеры эсперанто интересовались. В 1919 году «Известия» писали: «Первая в мире Советская республика имеет все основания для того, чтобы поставить на очередь дня вопрос о международном языке и приступить практически к его разрешению».

Появилась и художественная литература на эсперанто. Сначала это были переводы: пер-' выми на эсперанто «заговори

ли» Пушкин, Гоголь и Достоевский. А потом на этом языке стали писать оригинальную прозу, стихи, пьесы. И Антонина Кузьминична, и Сережа знают, конечно, поэта Михаила Исаковского. Так вот он писал не только по-русски, но и на языке надеющихся!

Есть у литературы эсперанто свои классики. Один из них человек необыкновенной судьбы, наш соотечественник Василий Ерошенко. Он был слепым. До революции, мальчиком, играл в оркестре по ресторанам. А потом начались странствия. Он оказался в Японии, там заинтересовался международным языком. Выучил его. Преподавал в Токийском университете эсперанто и русский. Начал писать и издаваться. В 1923 году вернулся на Родину. И до самой смерти, до 1952 года, продолжал работать над стихами, рассказами, сказками, объединяя в своем творчестве три языка: он классик литературы на эсперанто, известный японский, писатель, известный русский писатель.

Сегодня на эсперанто издается 130 журналов, работают 13 радиостанций, учебники эсперанто существуют на 50 языках. Но всеобщим языком эсперанто еще, конечно, не стал. И неизвестно, станет ли.

Что же делать? Как друг друга понимать? Нет на свете ни одного отсталого племени, у которого не было бы своего языка. Может быть, более цивилизованным народам надо заставлять других говорить на своем языке? И забыть родной? Это было бы ужасно.

Некоторые языки распространяются больше, чем другие. Например, английский. Его даже иногда называют языком всемирного общения. У нас в стране русский — язык общения всесоюзного. Как бы иначе разговаривали друг с другом ненец и казах? Молдаванин и юкагир? Но и языки малых народов не должны забываться. Потому что в языке хранится культура народа, его прошлое — и будущее.

17