Костёр 1990-03, страница 39

манго, плели корзины, охотились на медведей. Оба племени жили хорошо, в мире, но то, чего в достатке было у пятито-мовых, не хватало синицы-ным — и наоборот. А так как они хотели жить еще лучше, оба племени решили встретиться на границе берега и леса, чтобы обменяться своими товарами. На встречу пятитомовы принесли янтарь, кораллы, черепах, морских ежей, камбалу и разные другие дары моря. А у синицыных были с собой головные уборы из орлиных перьев, перепелиные яйца, кролики, шкуры, корзины и сосуды. из кокосовых орехов. И начался у них первый в мире торг. И сразу же возникли первые в мире торговые проблемы.

Пятитомов, у которого была камбала, хотел получить на нее корзину, но синицыну, у которого была корзина, больше нравилось коралловое ожерелье; пятитомов с коралловым ожерельем соглашался отдать его только за три каменных топора, но где их взять синицыну, который с корзиной?

Двое пятитомовых, не отводя глаз от шкуры бурого медведя, предлагали за нее все, что угодно, но синицыну, со шкурой, было угодно совсем другое. Какой тут стоял гвалт, шум, крик — настоящий базар!

И тогда самый мудрый пятитомов и самый мудрый сини-цын, которые заодно были и вождями своих племен, посоветовались между собой и решили с этих пор не меняться, а торговать. А для того чтобы торговать, нужны деньги. Конечно, это были еще не нынешние рубли или фунты стерлингов. Но теперь в базарные дни пятитомовы и синицыны приходили на границу берега и леса со связками ракушек и медвежьих когтей. На них можно было купить любые товары.

Все пятитомовы и синицыны знали: пучок морских водорослей стоит шестьдесят ракушек. Плетеная корзина — два когтя. А сосуд целебного пальмового напитка в те древние годы обходился в три когтя и шестьдесят две ракушки.

Тут подал голос академик Пя

титомов, просматривавший тем временем свою коллекцию:

— Вот они, смотрите! — и показал внуку и профессору связку ракушек.— Память о далекой древности сохранилась почти что до наших дней. Еще лет сто назад у североамериканских индейцев в ходу были эти раковины. Они назывались «коп-коп».

— Ага! — крикнул Пятито-мов-внук.— Наверное, от этих ракушек и копейка произошла!

Ответил ему профессор Си-ницын:

— Это остроумно, но неправильно. Копейка получила свое название совсем по другой причине: на ней было вычеканено изображение всадника с копьем.

— А какая чеканка была на металлическом рубле? — спросил Пятитомов-внук.

И вот что ответил дед Пятитомов.

— На рубле,— сказал академик,— сначала вообще никаких изображений не чеканили. Он даже круглым не был: просто обрубок от серебряного слит-, ка. Поэтому и рубль. Потом, много позже, на рублях стали появляться портреты российских царей. А однажды случилось так, что на рубле появился профиль правителя, который никогда правителем не был. Это произошло в 1825 году.

27 ноября умер император Александр I. Наследовать ему должен был его младший брат

Константин. Опережая события, министр финансов приказал как можно быстрее изготовить рубль с портретом Константина I. Художники и медальеры трудились день и ночь. И справились с делом всего за четыре дня — срок небывалый! Министр финансов уже готовился скромно принять заслуженную награду, но не тут-то было!

Ночью с 13 на 14 декабря императором провозгласил себя Николай I. (Константин, впрочем, вступать на изрядно пошатанный российский трон и не стремился). В Петербурге была назначена новая присяга. Она послужила поводом для давно зревшего возмущения, остав

шегося в истории под именем восстания декабристов. Но восстание было разгромлено. Началось правление Николая I, и было неясно, как он отнесется к рублю с изображением несостоявшегося императора. Поэтому министр приказал все изготовленные монеты, а было их шесть, тщательно запаковать и доставить в министерство финансов. Что и было сделано.

— Эти монеты так и исчезли? — заинтересовался Пятито-мов-внук.

— Конечно, нет,— ответил профессор Синицын,— три из них находятся в музеях, а две были куплены на аукционе коллекционерами, одна — за 40 тысяч долларов!

— А шестая? — быстро подсчитал Пятитомов-внук.

— А шестую никто больше не видел,— вздохнул академик,— видно, так паковали. А жаль. Она могла бы стать украшением любой коллекции. Зато позднее появилось несколько поддельных константи-новских рублей...

— Я приготовил для твоей коллекции украшение ничуть не хуже,— сказал профессор Синицын,— хотел сделать сюрприз к сорокалетию твоей научной деятельности, но, видя, как ты огорчен пропажей шестого константиновского рубля, не могу тебя досрочно не порадовать. В твоей коллекции теперь есть редчайшая из монет: монета острова Яи с Каролинского архипелага. Чтобы все знали, кому она принадлежит, я сразу же сделал на ней надпись: «Из собрания академика Пятитомова».

— А зачем делать надпись? — удивился Пятитомов-внук.— Проще было бы привезти монету сюда!

— Отнюдь не проще! — сказал академик и потрепал внука по затылку.— Древние деньги острова Яи представляют собой камни, обтесанные в виде жернова и достигавшие порой трех метров в поперечнике. Попробуй притащи такую махину с Каролинского архипелага в мой кабинет! Так что не зря говорится: за морем телушка — полушка, да рубль перевоз!