Костёр 1991-04, страница 12

Последние полгода мы были прикованы к работе,— сказал Подхалим.— Практически, нас держали взаперти.

— А ты не свободен в субботу? — спросила Соня Расмуса.— Здесь будет вечеринка, а мне пока что не с кем пойти. Я уверена, что ты хорошо танцуешь.

— Я бы с удовольствием,— улыбнулся Расмус.— Сделаю, что могу, но боюсь, Соня, это будет трудно. Зовут меня Июлсруд, но можешь называть меня Иоаким или просто Ким. А его зовут Миккел-сен — Кристиан Миккелсен.

Вошла дама, одна, и Соня заколыхалась к ней, желая услышать, что та желает заказать.

— Попытайся придти в субботу! — кивнула она Расмусу.— Да и ты тоже! — улыбнулась она Подхалиму.

— Я ведь не танцую,— сказал Подхалим.

— Нет, нет, все равно жить прекрасно,— восхитилась Соня.

— С девчонками опасно,— сказал Подхалим Расмусу.— Никогда не знаешь, что у них на уме. Эта совершенно непохожа на порядочную девушку.

— Девушка — это неплохо,— заметил Расмус.— Может быть полезна, хотя раньше даже не подозреваешь об этом.

Теперь надо было дожидаться сумерек; они не могли пойти на фабрику, пока не стемнеет. Да, они надумали пойти туда.

Но и здесь, внизу, у станции они не должны были примелькаться. Они поднялись в лес и улеглись на уютный обогретый солнцем каменистый холм, только чтобы вытянуться и немножко подзагореть, и хоть чуточку прикрыть загаром свою бледность...

После полудня им снова захотелось есть, но в кошельке было все равно что пусто. Может, Соня чем-то им поможет, она была необычайно добра к ним. Никто не видел, как они выходили из леса, это хорошо. Да и у станции народу было не так уж много, время было послеобеденное и многие лавки были пусты.

Светило солнце, было тепло, многие двери стояли распахнутые настежь. Дверь часовщика была также открыта. Проходя мимо, они увидели, как он протянул руку к телефонной трубке и на миг отвернулся. Расмус сунул в дверь свою красивую прогулочную трость, с ручкой в виде крюка и подтянул к себе красиво запакованную коробку, стоявшую на прилавке. Это произошло молниеносно. Часовщик снова повернулся лицом к двери, но оба господина уже прошли мимо витрины.

— Извини, я не смог удержаться,— сказал

Расмус.— Она стояла так удобно.

— Ты что? Я прекрасно понимаю тебя,— ответил Подхалим.— Иногда человек поддается искушению. Тут уж ничего не поделаешь!

Пакет был чуть великоват, чтобы сунуть его в карман, и тяжеловат для того, чтобы нести его в руках. Они поспешно добежали до поворота дороги, снова поднялись в лес, сняли обертку и надели перчатки...

Это была посылка с часами, дамскими и муж-

Продолжен

скими, в красивых маленьких коробочках. Они вынули из коробочки красивые дамские часики, а остальные положили в коробку, прикрыли ее крышкой и снова аккуратно обернули бумагой.

Расмус и Подхалим долго оглядывались по сторонам, пока не нашли подходящее место, чтобы спрятать пакет. Там должно было быть очень сухо и не болотисто. На скалистом склоне росла довольно высокая карликовая сосна с корнями, разросшимися во все стороны и на земле и под землей. Они сунули пакет в отверстие между корнем дерева и скалой и завалили отверстие большим камнем...

Но они проголодались и пора было попросить у Сони тарелку хорошего мяса. Они не смели предпринять что-либо такое, что могло бы навести ленсмана¹ на их след.

— А сам говорил, что всегда бледный! — воскликнула Соня.— Ты прекрасно загорел! Будете обедать?

— Нет, спасибо, дружок! — отказался Подхалим.— Мы попали в очень неприятное положение. Господин, с которым у нас' дела, уехал и вернется домой только после 6. Нам показалось, что с вами мы уже как бы знакомы и потому вернулись сюда. Так скучно болтаться в незнакомых местах.

— Ты скоро освободишься? — спросил, улыбаясь ей, Расмус.

— Через час,— ответила Соня.— Поднимитесь в мою комнату, чувствуйте себя как дома, а я постараюсь скоро придти. Два этажа наверх и первая дверь направо.

Новые ее друзья сказали «спасибо», отыскали дорогу на второй этаж и расположились в ее комнате. Прошло совсем немного времени и Соня появилась с тарелками жареной свинины и с кислой капустой и картофелем на подносе.

— У меня не было времени сервировать так же красиво, как всегда. Вернусь, как смогу.

— Теперь ты видишь, что она хорошая девушка! — сказал Расмус.— Ты не забыл, кем назвался?

— Меня зовут Кристиан Миккелсен,— сказал Подхалим.— Красивое имя!

— А меня зовут Иоаким,— напомнил Расмус.

Немного погодя к ним поднялась Соня с чашками кофе, убрала со стола и снова убежала вниз с тарелками. На сегодня она закончила работу, и они могли уже по-настоящему покейфовать. Она спросила, не пригласить ли ей подругу,— поболтать с Подхалимом, но нет, не нужно, он лучше почитает книжку. Расмус пустил в ход все свое обаяние и, когда он вытащил красивую коробочку и надел ей на запястье новые изящные часы, ей показалось, что лучшего друга у нее не было. Тут и золото и все-все на свете!

Играло радио, Соня приготовила ужин. Раз здесь так уютно, им можно, пожалуй, поехать в город самым последним поездом!

Поезд отправляется в 22 часа 35 минут, подходяще. Они распрощались с Соней и болтались на дороге, пока не прошел поезд и все стихло.

¹ Пристав, начальник полиции в сельской местности следует

10