Костёр 1991-11, страница 17

у меня страх перед школой. От родителей мне досталось звание «оболтус». «Все могут, а ты не можешь, все успевают, а ты не успеваешь,— отчитывала учительница. — Вас 45 человек». И вот какой она выдвинула лозунг: «Нам некогда,

ЦЛЛЯЮлЛХУ

ь первый класс я летел, как на крыльях. Учительнице я радовался, как маме.

Первые три дня она была ласковой, а потом сказала: «Я могу быть и сердитой, особенно с теми, кто плохо учится».

«У меня показательный класс,— сказала учительница.— Я буду ориентироваться на сильных учеников, буду работать с сильными...» Вот тогда-то мое сердце сжалось, тогда-

слабых не ждем!». Когда она так говорила, я готов был веко-

f

то я понял, в какую попал беду.

Я старался, но у меня не получалось, а она действительно работала с сильными. Переутомление, страх, отчаяние все это накапливалось и накапливалось во мне. Мои «заскоки» в понимании материала возмущали родителей, и они от бессилия своего это изменить только повышали требовательность. Я по их указанию переписывал и переписывал, виновата была моя «тупость». Так занятия в школе стали порождать

чить и закричать, но вместо этого опускал голову и молчал. Мне было стыдно.

Так у меня возникло отвращение к отметкам, возникла ненависть к пятибалльной системе. Не к труду, не к учебе, а к пятибалльной системе, ко-торая, как мне кажется, жестоко делит людей не на добрых и злых, а на сильных и слабых, «тупых» и «умных». Когда мне задают вопрос, какой должна быть школа, я, перелистав все горестные воспоминания, хочу