Костёр 1992-02-03, страница 19
% Такие игрушки приобретались и для Александра. «По сию пору игрушки, кои даваны детям, служили к умножению их знаний, и через оныя познакомились они со многими в свете вещами...» подводя итоги двух лет воспитания ребенка писала Екатерина. Успех очевидный, но надлежит развивать его, и поэтому: — «Полезно будет детям вдруг не давать более одной вещи, и когда захотят иметь другую, тогда отбирать первую». Это указание императрицы строго исполнялось генеральшей Софьей Бенкендорф, присматривавшей за Александром. Правила обращения с игрушками, сформулированные Екатериной, может быть, и неплохи. Они приучали ребенка беречь вещи... Однако, напомним, что Александру было только два года и, хотя бабушка и форсировала его воспитание, едва ли он понимал еще всю мудрость заведенных ею правил. Маленькому Александру не понятно было, почему строгая госпожа Бенкендорф отбирает у него игрушки, едва он решит поставить их рядом на ковре, не понимал, почему навсегда она уносит из детской заводного барабанщика — ведь так интересно было проверить, сможет ли он отбивать марш, лежа на спине. Просить, а тем более плакать было бесполезно. Госпожа Бенкендорф была неумолима. Двухлетний Александр не знал, что эта неумолимость тоже предусмотрена царственной бабушкой: «Буде чего будет просить со слезами, или с упрямством: то запрещать им давать...» И это правило исполнялось безусловно, выпросить что-то было так же трудно, «как по своему хотению переменить погоду». Хотела этого Екатерина или нет, но своего она добилась. К четырем годам Александр разлюбил свои игрушки. Собственно говоря, расчетливая Екатерина, в детстве сама нелюбившая кукол, этого и добивалась. В ее наказе было начертано: «После семи лет, буде захотят новых игрушек, то пускай сами сделают или помо гают делать...» Этот наказ бабушки Александр исполнил. И даже раньше, чем следовало бы... Беда заключалась в том, что отказ его от игрушек произошел не естественным путем, а насильственно. Не Александр разлюбил свои игрушки, а его заставили разлюбить их. Сейчас известно, что Екатерина не хотела, чтобы русский престол достался ее сыну Павлу. Известно, что она даже предпринимала какие-то шаги, чтобы в обход сына передать трон внуку. И, может быть, и бессознательно, но как бы торопила Александра взрослеть. В пять лет у него появляются игрушки, рассчитанные явно на более старший возраст. «Прошу вас...— писала Екатерина в Германию,— купите для господина Александра карманную книгопечатную машину; надо также, чтоб были буквы и несколько дюжин дощечек для печатания картинок.» Но не напрасно Александр был родным внуком своей бабушки Екатерины Великой. Уже к четырем годам, может быть, и бессознательно, он понимает, что быть таким или делать вид, что ты такой,— одно и то же. Бабушка хотела, чтобы он был взрослым. Быть взрослым в четыре года Александр не мог. Зато он мог делать вид, что он взрослый. И постепенно нарастает в нем то раздвоение, которое и дало потом право Пушкину назвать русского императора «лукавым»... В отличие от предыдущих императоров, из чьих игрушек сохранилось очень немногое, из игрушек Александра Первого, в которые ему не удавалось играть так, как он хотел и как должен играть каждый нормальный ребенок, чтобы вырасти нормальным взрослым,— кое-что сохранилось... Николай КОНЯЕВ |
