Пионер 1956-04, страница 19

— Что-то надо было делать, не хотелось сдаваться, сидеть сложа руки, хотя и не на что было надеяться,— продолжал свой рассказ Трофим, всё так же медленно и спокойно.— Стали убежище ладить, решили закопаться поглубже в россыпь, под обломки, тут всё же затишье, не так холод берёт. Работали всю ночь, ребята не растерялись, молодцы, к утру закончили. Лес с пирамиды изломали и камнями раскрошили на лучинки, значит, ещё жить собирались... Развели огонёк и уснули. Меня жаром охватило, как-то нехорошо стало. А наверху ветер разыгрался. Чувствую, дует из угла, где-то щель осталась. Вылез и, пока забивал снегом дыры, ослаб, земля из-под ног выскользнула, перед глазами, показалось, не снег, а сажа. Всё же как-то добрался сюда и вот с тех пор не встаю... Страшной кажется смерть, когда о ней долго думаешь и когда она не берёт тебя, а только дразнит. Ребята сжевали всё, что под силу было зубам. Ели ягель, обманывали желудок. Огонь берегли, спали вповалку друг на друге, чего только не передумали. Обидно было, что пропадаем без пользы, глупо...— Трофим вдруг

стал задыхаться.— Тяжело дышать, колет... в груди колет.

— Выпей-ка горячего чаю, погрей нутро, легче будет. Я сухарик размочил, пей,— захлопотал возле больного Василий Николаевич.

Трофим приподнялся, взял чашку, но руки тряслись, чай проливался. Пришлось поить его.

— Хорошо, спасибо, только сухарь, как хина...

Через полчаса мы одели Трофима и помогли выбраться из норы.

Горы были политы светом щедрого солнца, уже миновавшего полдень. Из-за прибрежного хребта виднелся краешек светлого облачка.

Трофим попросил вынести его на пик. Это было всего полсотни метров. Опираясь на тур, он долго всматривался в синеющую даль необозримого пространства. О чём он думал? Может быть, о том, что эти горбатые хребты, кручи, долины вскоре лягут на карту. Побегут по ней голубые стёжки рек, ручейков. Зелёными пятнами обозначится тайга. Только никому не прочесть на ней того, что перенёс тут с товарищами он, Трофим Королёв, ради этой карты.

Ветер надувает паруса, и буер скользит по зеркалу скованного льдом озера или морского залива. Он мчится быстрее курьерского поезда, иногда быстрее даже ветра, который его гонит. Сто километров и больше — вот скорость буера в хороший ветер и на хорошем льду. Ходить на буере — это спорт смелых и находчивых.

Многие московские школьники строят модели буеров. И вот в зимние каникулы на катке Стадиона юных пионеров прошли первые состязания этих моделей. На фото — старт. Сейчас тронутся в путь крылатые сани и начнётся проверка мастерства юных конструкторов.

19