Пионер 1956-04, страница 5

Пионер 1956-04, страница 5

Стол, за которым работал Ленин.

За этим столом 28 марта 1918 года Ленин диктовал первый набросок статьи «Очередные задачи Советской власти»... Здесь впервые прозвучали слова: «Мы, партия большевиков, Россию убедили, мы Россию отвоевали... Мы должны теперь Россией управлять».

Управлять — не значит администрировать, «писать бумажки». Плох тот коммунист, кто подменяет живое дело писанием «бумажек», не проверяет, как претворяется оно в жизнь.

Боясь брать на себя ответственность, иные работники оттягивали решение дел, пересылали их из .одного учреждения в другое, создавали волокиту. Ленин объявил жестокую войну «волокитчикам», бездушным бюрократам —- тем, кто пытался утопить живое дело в «бумажном море».

Сам он умел входить даже в мелкие нужды людей.

«У меня сидит т. Иван Афанасьевич Чеку-нов,— писал он наркому здравоохранения тов. Семашко,— очень интересный трудовой крестьянин, по-своему пропагандирующий основы коммунизма. Он потерял очки... Заплатил за дрянь 15 000 рублей. Очень прошу помочь и попросить секретаря Вашего сообщить мне, удалось ли».

НЕРАЗРЫВНАЯ СВЯЗЬ

Сколько их было, таких, как Чекунов, крестьян-ходоков из дальних деревень, рабочих, красноармейцев!

Немного смущаясь, входил такой посетитель в кабинет к Ильичу и садился в глубокое мягкое кресло — одно из тех, что стоит возле длинного стола, приставленного к столу Ленина.

Смущение тотчас же проходило. С таким острым и цепким вниманием слушал Ленин пришедшего, с таким интересом расспрашивал, что тот, позабыв о робости, выкладывал всю душу. Случалось, в увлечении он даже затягивался вонючей махрой, совсем позабыв о висящей в кабинете табличке «Курить воспрещается».

Не «просителем» был рабочий или солдат, пришедший к Ленину, а равным. Он чувствовал: не только Ленин ему, но и он, простой человек, Ленину нужен. «Ленин — это мы сами»,— говорили рабочие и крестьяне про своего Ильича.

Приходили к Ленину и учёные, и специалисты, и писатели... Не раз беседовал он с Горьким.

— Потолковать с вами всегда любопытно,— сказал он как-то Алексею Максимовичу.

5