Пионер 1956-04, страница 55

— Да,— кивнул маляр и таинственно наклонился к мальчику.— Только имей в виду: эту кисть нельзя давать никому. Слышишь? Её хочет украсть злой волшебник Абракадабр.

— Украсть? — прошептал Федя.

— Да. Это волшебная кисть! Если ты скажешь ей: «Кисть, а кисть, хочу то, хочу это»,— она нарисует всё, что скажешь. И то, что она нарисует, оживёт, сделается настоящим.

— Честное слово? — спросил Федя.

— Честное слово,— сказал маляр.

Его деревянная люлька покачивалась на верёвках между комнатой Феди и солнцем, и от этого комната то вспыхивала, как шкатулка с драгоценными камнями, то погружалась в полумрак.

— Слушай,— сказал маляр.— Злой волшебник Абракадабр хочет стереть всю нашу улицу, весь наш праздник.

— Чем стереть? — спросил Федя.— Резинкой?

— Ну, резинкой,— сказал маляр.— Только, понимаешь, особой резинкой, волшебной. Которой можно стереть всё, даже тебя.

Федя хотел спросить ещё что-то, но маляр остановил его жестом.

— Больше я тебе не скажу ничего.

И его люлька словно провалилась. А кисть осталась в руках у мальчика. Золотая, волшебная кисть! Никто этого не заметил. Только внизу, в слуховом окне старого деревянного домика, какой-то старичок, не мигая, смотрел вверх круглыми, как у совы, глазам^.

ам, внизу, на стене домика, чудом уцелевшего среди каменных великанов, висела вывеска: «Мастерская дырок». И под ней надпись помельче: «Могу в любом предмете проделать дыру любой величины».

Чтобы войти в мастерскую, надо было подняться на чердак по ступенькам, которые пищали под ногами, и толкнуть обитую войлоком дверь, где поблескивали гвозди с медными шляпками. На чердаке всегда плавал какой-то неясный полумрак. В пыльных полосах слабого света поблескивала паутина. На полу валялись дырявые вёдра, кастрюли без ручек, погнутые велосипедные колёса и старое железо, рыжее и лохматое от ржавчины. Сверху из балки торчал серебряный потемневший крюк. Если бы вы знали, что это за крюк, вы бы ахнули! Но об этом дальше.

Под крюком на низенькой скамеечке сидел горбатый старичок, а возле него шныряли мокрицы, похожие на маленькие платяные щётки. Огромной резинкой, на которой, очевидно, для отвода глаз, был нарисован заяц, старичок протирал дыры в чём угодно. Резинка его гудела зловеще, как бормашина зубного врача. Работая, старичок то и дело поглядывал на чёрного кота, дремавшего на стропилах.

Вдруг кот подскочил, его шерсть поднялась дыбом, глаза загорелись один красным, другой зелёным огнём, а от взъерошенного хвоста полетели искры. Так случалось всегда, когда на улице раздавался гудок одного автомобиля. Это был гудок такой тонкий, что ухо человека не могло его уловить. Старичок (вы, конечно, догадались, что это и есть злой Абракадабр) быстро опустил на слухо

вом окне жалюзи, потом штору, потом занавески. В мастерской стало темно. Тогда, схватив кота за шиворот и освещая им дорогу, как фонарём, старичок открыл дверь.

На пороге стоял тот, кого он ждал. На пришедшем был серый костюм, серые +уфли, серая сорочка, серый галстук. У него были серые глаза и серые волосы. Он держал в руках серую трость. Это было удобно. Он мог легко исчезнуть в пыли, сумерках или тумане. В будни он был незаметен. И только на этой улице, где всё сверкалв разноцветными красками, ему приходилось опасаться, что его увидят. Поэтому он не вошёл, а вбежал. И только когда старичок закрыл дверь на крючки и засовы, гость заговорил.

— Ну-с? — спросил он.

В королевстве злых волшебников все знали: когда человек в сером говорит «Ну-с?», это значит, что их часы и даже минуты сочтены, потому что его звали Большой Ушан и он был посланником великого короля. Самые могучие волшебники, услыхав его «Ну-с?», тряслись от ужаса и становились маленькими, сморщенными, похожими на грибы.

Но Абракадабр почему-то не испугался.

Это удивило Большого Ушана, и он повторил немного громче:

— Ну-с?

Его глаза стали, как две дробины. Он продолжал:

— Его величество король Вампир XVI сердится. Завтра, Первого мая, ровно в семь утра, мы должны волшебной резинкой стереть всю эту улицу, весь этот праздник! Час назначен! Но мы не можем начать нашу великую миссию стирания, пока у них в руках волшебная кисть: то, что мы сотрём,

"Зони нарисуют опять. Из-за вас срывается всё! Ну-с?

Вместо ответа Абракадабр молча открыл чулан и, держа кота в руке, поднял его, как фонарь. Красный и зелёный лучи скользнули вглубь чулана, где по углам сидели пауки-крестовики. А посреди чулана Большой Ушан увидал кисти, целый склад кистей разных размеров, малярные, ученические, кисти для художников и даже кисточки для бритья. Все они были похищены Абракадабром в поисках волшебной кисти.

Большой Ушан начал раздражённо:

— Что толку? Сколько кистей, и всё не те...

— Есть и та,— сказал таинственно старичок.— Я нашёл её. Она сейчас хранится на пятом этаже у одного мальчика.

Большой Ушан оживился.

— Кого

нужно устранить

?_

деловито спросил

он.— Папу? Маму? Дворника?

— Никого,— сказал Абракадабр.— Мальчик дома один. К тому же он заперт. А дворник... Мой кот

50