Пионер 1956-08, страница 15

БОЛЬШО

Д. Некрасов

Т У Р гд

ЗАНОВО ОТКРЫТЫЙ КРАЙ

Не много белых пятен осталось на карте мира. Так мало, что иному кажется, будто всё уже открыто, всё изучено, всё разведано на земле.

Но бывает и так, что в отвалах никому не нужной, заброшенной россыпи находят золота больше, чем находили его в забое.*. Бывает, что из шлаки», которые десятилетиями вывозили на свалку, добывают вещества в сотни раз более ценные, чем выплавленный металл... Бывает и так, что гиблое, пустопорожнее место, на которое давно махнули люди рукой, вдруг раскрывает свои богатства и за короткий срок превращается в цветущий край.

Об одном таком месте — о Тургайской степи — и расскажем мы здесь.

Тургайская степь давно открыта, давно исхожена вдоль и поперёк, давно нанесена на карты. Белым пятном не назовёшь этот обширный край.

Но так не похож завтрашний день Тургайской степи на её вчерашний день, что можно смело сказать: советские люди совсем недавно заново открыли этот сказочно богатый край.

От Челябинска до Актюбинска, от Петропавловска до Карсакиая с севера на ют широкой полосой протянулась Тургайская впадина. В ней могла бы разместиться вся Франция с её полями и виноградниками, с фабриками и заводами, с прекрасными городами и с удобными дорогами.

Места тут хватает, но ни удобных дорог, ни цветущих садов, ни красивых городов нет пока в Тургайской степи.

В недоброе царское время на весь огромный край в четыреста тысяч квадратных километров было три десятка «промышленных предприятии». Самым крупным из них считалась пивоварня, на которой работало пятнадцать человек...

В центре степного края стоял город Тургай — три сотни глинобитных домиков, приютившихся иа берегу мутной речки.

По утрам над крышами домиков поднимались горькие кизячные дымки. Степные ветры гнали их

на юг и на север, на восток и на запад, несли над караванными тропами. Вдоль троп, как вехи, белели обмытые весенними дождями кости павших в пути верблюдов и лошадей...

А кругом на сотни, на тысячи километров лежали потрескавшиеся от жары красные глины да сыпучие пески, местами поросшие чахлой травой. Тучи знойной пыли носились над бесплодной землёй. Похожие на курганы, стояли над степью невысокие сопки. На них, как бессменные стражи, карауля добычу, сидели угрюмые степные орлы. Между соп-камд с юга на север и обратно, с севера на юг, из года в год по тем же местам, следом за голодными стадами брели степные кочевники... Брели и не знали, что под ногами у них лежат несметные богатства и ждут того часа, когда властная рука человека добудет их из выжженной солнцем земли.

И вот пришёл этот час. Когда отгремели последние залпы на полях сражений Великой Отечественной войны, сюда, в Тургайскую степь, один за другим двинулись отряды разведчиков.

Где по старинным караванным путям, где по степному бездорожью побежали вездеходы. Одна за другой поднялись между сопками сотни буровых вышек. В зимнюю стужу дрожа от холода, в летний зной изнывая от жажды, трудились в степи смелые люди. Каждый делал своё маленькое дело, а все вместе они совершали великий подвиг — настойчиво, пытливо, терпеливо выспрашивали Тургайскую степь о том, что хранит она в своих недрах. II степь покорялась воле людей: один за другим раскрывала она свои секреты. На самолётах, на машинах, а то и на верблюдах увозили из Тургайской степи образцы её сокровищ — круглые столбики разноцветной земли, куски горных пород, добытых из-под слоя бесплодных глин и песков.

М когда в лабораториях разобрали эти трофеи, когда хорошенько разглядели их и подсчитали богатства, веками хранившиеся в пустыне, тогда впервые стал проявляться облик завтрашнего дня сказочно богатого Тургайского края.

15