Пионер 1956-08, страница 37

пографов, географов стёрты на карте «белые пятна», под которыми совсем ещё недавно скрывались огромные пространства окраин Сибири. Какого мужества и стойкости требует эта работа, какой ценой иногда приходится платить даже за небольшие открытия, вы поймёте, прочитав повесть начальника геодезической экспедиции Г. А. Федосеева. О том, как был исследован глухой, труднодоступный район Дальнего Востока — стык трёх

хребтов: Джугдырского, Станового и Джугджурско-го,— Г. А. Федосеев написал большую книгу; здесь он рассказывает только об одном эпизоде из жизни экспедиции — о подвиге Улукиткана, проводника-эвенка, с которым ему привелось немало путешествовать.

Это один из тех подвигов, о каких редко узнают люди, пользующиеся потом надёжной и точной географической картой.

ТАЙНА СТАРЫХ ПНЕЙ

Охотское море гнало на материк клочья сырого тумана. По северным склонам прибрежных гор ещё лежал снег, и ночью мороз ковал на подтаявшей за день земле свои узоры. Но

------тайга уже шумела по-весеннему, всё

чаще долетал до нас южный ветерок, неся по ущельям живительное тепло. Весна шла в шорохе тающего снега, в шелесте хвои. И с каждым её шагом задорнее звенели ручьи.

Вот уже полтора месяца мы бродили по горам. За это время нам многое удалось сделать. Мы поднялись с северной стороны на вершины Станового хребта и обследовали восточный его край. Вместе с другим подразделением нашей экспедиции, подразделением Лебедева, мы обошли отроги Джуг-джура и поставили на одной из господствующих вершин геодезический знак. На мрачном гольце, окружённом цепью гор, стоит он теперь как символ победы человека.

Завершив намеченные маршруты в районе стыка этих хребтов, мы спустились в свой лагерь на реке Мае, близ устья Кун-Маньё. А затем после двухдневной передышки, отдохнув, попарившись в полотняной бане, постирав бельё, починив потрёпанную одежду и обувь, двинулись дальше. На месте недавнего жилья остались только пепел костра, поломанные нарты да надпись на стволе толстой лиственницы о пребывании здесь экспедиции.

Наш путь шёл вниз по Мае, чтобы потом свернуть на запад, к реке Зее.

Караван вёл Улукиткан, проводник экспедиции, эвенк. Маленькая, сгорбленная фигурка старика в поношенной дошке плавно покачивалась в седле на первом олене.

— Мод!.. Мод!..— покрикивал он, подбадривая навьюченных животных.

За Улукитканом вёл в поводу свою «связку» оленей второй проводник, Николай Фёдорович Лиханов, тоже старик, друг Улукиткана, из того же эвенкийского колхоза «Ударник». Затем шагали Василий Николаевич Мищенко, радист Геннадий Чернышов и и Кучум бежали впереди, а завершал шествие оленёнок Майка. Майке несколько дней, но она уже окрепла и тыстро свыкается с кочевой жизнью. В торопливой походке, в размашистом беге, в манере лежать с разбросанными ногами,— словом, во всех движениях этой малышки уже отчётливо сказываются повадки \взрослого северного оленя.

34

Собаки Бойка

Мы шли, а в голубом просторе неба над нами пролетали гурты журавлей и быстрокрылых угок, стаи белоснежных лебедей, стремящихся на север, к дикой тундре. По тайге и марям перекатывалась лесная птичья мелочь.

Каждый день нас поражало како,е-нибудь новое интересное явление. Мы наблюдали брачный танец куличков-перевозчиков, слышали нежное воркование горлиц, видели чёрного коршуна, заботливо подправлявшего ветками своё гнездо. Тайга обновлялась, наполнялась голосами певчих птиц. Потянулись к солнцу нежные ростки трав. Не сегодня-завтра лопнут набухшие почки берёз, и лес оденется в яркую зелень.

18 мая, в погожий весенний день, наш отряд разделился. Мы с Улукитканом решили проникнуть к истокам Большого Чайдаха, перевалить Джугдырский хребет и по рекам Лючи и Зее подойти к у"стью Джогормы. Такой довольно сложный маршрут вызван был необходимостью посетить полевые подразделения, работавшие в этом районе. Но чтобы не везти с собой весь груз и сберечь силы оленей на будущее, Василий Николаевич с Геннадием и Николаем должны были пойти к устью Джогормы более прямым путём и там дождаться нас. Встречу назначили ко 28 мая.

Улукиткан растолковал Николаю, как легче провести караван с грузом, и изобразил на бумаге тонкими веточками «карту» местности, которую нам предстояло пересечь. Эта весьма примитивная «карта», однако, была довольно точной схемой всех водных потоков и дополняла имевшуюся у нас карту 1 : 1 ООО ООО масштаба, на которой не были нанесены мелкие речки и ключи.

В десять часов утра мы были готовы тронуться в путь. Все собрались у костра — так уж давно заведено у нас: минута молчания перё'д'боТшШим Походом? РаспростйТТшГь. Товартци~~уШли гго-кточу на запад, к безыменным отрогам Станового, а мы с Улукитканом^+гаттравй'лись на^-ioT. Я заб'БГл привязать Кучума, и он вслед за Бойкой убежал с отрядом Василия Николаевича. Когда я вспомнил про пса, он был уже далеко. Оставалось только подосадовать на себя: скучно будет в походе без этого славного спутника...

Тропа привела нас к небольшому шумливому ручью. Улукиткан слез с оленя, осмотрел брод и стал, держа в поводу передового оленя, переводить караван. Вот тут-то и случилась беда: перепрыгивая с камня на камень, старик поскользнулся и ударился головой о валун. Я вынес его на берег. К счастью, рана ок-ззалась неглубокой. Улукиткан полежал часок под лиственницей и настоял на том, чтобы ехать дальше.

Еле заметной звериной тропой мы стали подни