Пионер 1968-01, страница 41

вались из стороны в сторону. Это было уморительно. Уморительно и любопытно.

Было ясно, что уши настраиваются на прием звуков высокого тона. Я осторожно взял одну из летучек за шерсть на загривке. Она сразу же защебетала, застрочила, как пулемет, и стала вертеть головой, показывая острые зубки. Угрозы эти были мне знакомы, и совсем не хотелось снова подставлять пальцы. Невзирая на неистовые протесты, я отправил ее в коробку...

Никогда не забуду и другой случай. В чудесный июньский вечер мы с приятелем сидели на скамейке возле маленького озерца. Садилось солнце, и медленно наползали сумерки. Вот уже несколько часов подряд мы ждали, когда сюда прилетит на ночлег ворон. Незаметно облака рассеялись, небо побледнело, и только на западе горела красная полоска. Несколько лет назад нам довелось услышать здесь трескучее «крэке, крэке» коростелей, обитавших за рекой, на лугу. Луг зарос. Пришел в ветхость летний сарай с сеновалом, и давно уже не слышно криков коростелей. Не успел я мысленно пожалеть об этом, как услышал знакомое «крэке, крэке» где-то со стороны горы. «Слышишь, там!»

Я схватил Арнульфа за руку. Он кивнул и судорожно затянулся своей пустой трубкой. Я смял сигарету. Звук слышался непрерывно, ритмично усиливаясь и замирая.

Не отрываясь, я смотрел на гладкую поверхность воды: неужели нам так повезло и удастся сейчас сфотографировать птиц или

найти гнездо с самкой, сидящей на яйцах? Но что это там плеснуло — утка? Нет, вряд ли. Может быть, рыба? Я напряженно раздумывал, что бы это могло плыть к берегу, прямо к нам. В полутьме смутно различалось что-то движущееся.

В это мгновение Арнульф рванулся вперед, поскользнулся на камнях и, едва удержав равновесие, вошел в воду по край высоких сапог. «Я поймал, Пер,— закричал он,— ты знаешь, что это? Это летучая мышь!» Я плюхнулся рядом с ним. В его руке была мокрая летучая мышь! Оскалив острые зубки, она приготовилась защищаться. То ли от ужаса, то ли от ярости она издавала какой-то крэкающий звук.

Приходилось нам сталкиваться со всякими удивительными вещами, но это превосходило все виденное. Мы сели у воды, и Арнульф, разжав пальцы, выпустил мышь. Она повернулась и поползла вверх по рукаву его рубашки; повыше локтя она остановилась и отряхнулась, как крошечная собачонка, потом снова поползла вверх. На плече отряхнулась еще раз и, расправив крылья, исчезла в темноте. Мы были счастливы, что оказались зрителями, перед которыми летучки продемонстрировали свои способности пловчих.

И как вы думаете: какой они избрали стиль? Ну конечно же, баттерфляй. Скорость? Пожалуйста: мышь, за которой я однажды следил с секундомером в руках, плыла, не отставая от меня, а это совсем неплохо для зверька в два дюйма длиной!

Перевод Ю. БАЕВСКОГО,

Рисунок Н. СТЕПАНОВА

ф

Евгений РЕЙН

ФОНАРЬ

Я — электрический фонарь, Я освещаю тьму, И если грустно вам идти Куда-то одному. От фонаря До фонаря Шагайте, где светлей. И станет вам и станет вам Гораздо веселей.