Пионер 1968-02, страница 51

Мне бы очень хотелось посмотреть, какого они цвета!

— А когда ты узнаешь, ты меня нарисуешь?

- Конечно!— сказал Кролик.— Места много!—И показал лапой на пустыню.

Жираф вытянул шею и долго что-то разглядывал вдали. Потом сказал:

— Они в клеточку!

— А какого они цвета?

— Желтые!

- Очень хорошо,—сказал Кролик,—Но мне бы самому тоже хотелось взглянуть...

Жираф пригнул к земле голову, Ки-Ку уселся ему на шею, ухватился лапами за маленькие рожки и взлетел высоко в небо-выше кокосовой пальмы.

Весь город Капатуки был виден как на ладони.

Кролик сразу разглядел и дом с окошками, и красивого швейцара, и занавески на окнах в желтую клеточку, но спускаться ему не хотелось, и он сказал:

— Жираф, а вы не можете еще немножко вытянуть шею? Я не вижу центральной площади!

— А зачем тебе центральная площадь?

— На центральной площади памятник моему деду. Он был великий художник!..

И Жираф встал на цыпочки.

— А теперь?— спросил он.

Очень хорошо видно!—сказал Кролик.— Постойте так еще немножко.

Целый час Жираф стоял на цыпочках, а Ки-Ку разглядывал памятник своему великому деду...

Потом Жираф вышел на середину пустыни, и Кролик попросил его лечь на песок.

— Вы лежите, а я вас обведу палочкой,— сказал он,— А когда встанете, получится ваш портрет.

Так они и сделали.

— Ты меня очень хорошо нарисовал. Я здесь как живой! — сказал Жираф, подымаясь.— И кто тебя так хорошо научил рисовать?!

— Я могу вас рисовать каждый день,— сказал Ки-Ку,—Мне нетрудно! А вы мне будете показывать разные города.

— Конечно! Конечно!—сказал Жираф.

И на следующее утро, чуть свет, явился

на очередной сеанс, то есть попросту пришел и плюхнулся посреди пустыни. А Кролик Ки-Ку быстро обежал его с палочкой, а потом целых два часа любовался городом 'Га-пергу, в котором тоже был памятник его великому деду.

Ветер в то лето дул высоко, песок лежал неподвижно, и к осени Ки-Ку зарисовал жирафами всю пустыню. И если кто-нибудь пролетал над Африкой на самолете, обяза-. тельно удивлялся, потому что из окошка были видны одни жирафы.

В марте, когда деревья сбросили с плеч снег и закинули высоко в небо легкие головы. Ьжику стали сниться волшебные сны.

Каждый день он проветривал свой домик, наламывал в лесу еловых лап, устилал ими пол, а к вечеру пил чай с малиновым вареньем и ложился спать.

Ложился он сперва на спину, но на спине

ему лежать было колко, и он поворачивался на правый бок и закрывал глаза.

И тут же начинался волшебный сон.

Вот и сегодня Ежик попил чаю, лег и задумался.

«А не посмотреть ли мне во сне Африку?—думал Ежик.—Небо там синее, песок желтый, дует ветерок, бегают львы... Рас